Лунный удар
Шрифт:
Флоров кивнул на окно, и женщине показалось, что заглядывающая в него луна походит на чье-то зловеще улыбающееся лицо.
— Смотри, там внизу взрыв! — воскликнул Хенсон.
— Где внизу? — из «прогрессовского» люка показалась круглая как тыква и лоснящаяся от пота голова Муслимова, уже битых три часа пытавшегося найти неисправность в компьютере.
На лице Хенсона возникло удовлетворение. Командир искал совсем не в том звене.
— На северо-западе. В кратере Коперника. Чуть левее Залива Зноя.
Космонавты приникли к иллюминатору. Было такое
После увиденного Муслимов быстро поплыл внутрь станции.
— Ты куда? — удивился Хенсон.
— В бортжурнал записать надо, — рассудительно и спокойно, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего, сказал командир.
Муслимов взял журнал и записал о происшествии, аккуратно указав время, после чего вернулся к "прогрессу".
— Ты чего? — не понял Хенсон.
— Работать надо, — сказал Муслимов. — Машину чинить.
— Тут такое происходит! — возмутился Хенсон, он взял свой «кодак» и стал нащелкивать снимок за снимком.
Он увидел на объективе крупную влажную руку, сразу оставившую потный след на линзе. Муслимов мягко отобрал фотоаппарат и небрежно сунул его в необъятный карман.
— Осторожно, вещь дорогая, тысячу долларов стоит! — возмутился Хенсон.
— Будешь лентяйничать — в окошко его выброшу, — буркнул Муслимов.
"Идиот!" — выругался Хенсон. Командир с самого начала называл иллюминатор окошком. "А ведь выбросит", — подумал американец и, решив не искушать судьбу, стал подсвечивать Муслимову в темном люке.
Что-то Хенсон намудрил с компьютером, сам не желая того, и в процессе спонтанного вращения станции, приобретенного вследствие аварийного отключения гетеродина, Луна вышла из зоны видимости, и космонавты не увидели самого главного.
Покрывающий Луну реголит — разнозернистый обломочно-пылевой слой толщиной от нескольких метров до нескольких десятков метров, пришел в движение на огромных площадях. К фонтанирующему Копернику присоединились остальные кратеры, и всю поверхность Луны затянула непроницаемой пылевой завесой.
В космос полетели обломки реголита и скальных пород. Казалось, все это сдувает с поверхности мощный космический ветер, но на самом деле все это были видимыми последствиями первого мощного рывка, кардинальным образом меняющего орбиту. За Луной вытянулся многотысячекилометровый вихревой шлейф, и она начала движение к Земле.
Астрономы давно считали Луну планетой, а Землю вкупе с Луной-системой из двух планет, в Солнечной системе более не встречающейся нигде.
Диаметр Луны был меньше земного всего лишь в шесть раз, масса — в десять, то есть по астрономическим понятиям обе планеты являлись планетами одного порядка.
Когда Луна изменила орбиту, первыми прореагировали военные.
Бронированный монстр, увешанный радарами и тепловыми датчиками и доселе мирно дремавший на дальней орбите, мгновенно оживился
Полученная информация по началу ажиотажа не вызвала, ее посчитали за сбой в системе. Возраст Луны насчитывал порядка 4,5 миллиарда лет, и последние сто лет наблюдения орбита ее показывала стабильность. Но потом пошли сигналы с обсерваторий, и маховик служебного рвения закрутился.
Сигнал был немедленно передан дежурному офицеру в Генеральный штаб, он сразу связался с министром обороны, а уже тот поднял трубку правительственной связи.
Президент России спал на даче в Барвихе. Звонок телефона, не имевшего ни одной кнопки, украшенного государственным гербом и стоявшего у изголовья супружеской кровати разбудил обоих супругов.
— Что случилось? — спросил Владимир Владимирович Рубин, сняв трубку.
Извинившись за внеурочный звонок, маршал сообщил главную новость:
— Луна меняет свою орбиту!
— Сообщите астрономам! Вы что из-за этого меня разбудили? — возмутился Рубин.
— Дело касается государственной безопасности. Орбита Луны кардинально изменена.
Если ничего не предпринять…
— То что? — поторопил Рубин.
— Аналитики утверждают, что по самым оптимистическим подсчетам, Луна войдет в контакт с земной атмосферой через 14–16 дней. Катастрофа неминуема, потому что гравитационный удар достигнет нас еще раньше. Океанские волны высотой несколько сот метров, разломы земной коры.
— И у нас осталось всего пара недель? — возмутился президент. — Куда глядела ваша хваленая разведка?
Маршал благоразумно промолчал, потому что знал, что президент тоже обычный человек и ему надо привыкнуть к мысли, что, в общем то, все, кранты.
— Что война? — встревожено спросила супруга.
— Заткнись, дура! — окончательно вспылил Рубин.
И эта туда же. Россия уже более полувека ни с кем не воюет, а в случае чего, все сразу вспоминают про войну.
— Ладно, все сделайте, как положено. Мне нужны точные сроки, а не ваши 14–16 дней, — сказал он, остывая, и маршал понял, теперь начнется работа. — И срочно мне связь по президентской линии с американцами.
— Куда? — остановил он сунувшегося в спальню офицера с фурнитурой спецсвязи. — Приготовь все на первом этаже. Я сейчас спущусь.
В Калифорнии был в разгаре день.
Денек выдался погожий, светило солнце, на небе ни облачка. Президент сидел в шезлонге на лужайке, засеянной газонной травой, у своей родовой усадьбы. У него был день рождения, и его грызла тоска.
Все из-за этой интрижки с Пенелопой, о которой эта дура грудастая растрезвонила на весь мир. Хоть на публике жена не показывала виду, держала его под руку и улыбалась, но стоило им оказаться в вертолете, как лицо ее исказила гримаса отвращения, будто она оказалась под руку с краснозадым гамадрилом, и Хизер отшвырнула его руку. Разве что не укусила. Все бабы твари. Змеи. Даже не змеи, змеищи.