Лунный зверь
Шрифт:
— Газ, — повторил техник-лейтенант Виид. — Двигатель внутреннего сгорания. Все ясно.
Капитан Горсид махнул охраннику с лучевым оружием.
Когда встал третий воскрешенный, он задумчиво рассматривал пришельцев некоторое время.
— Со звезд? — наконец спросил он. — У вас есть какая-то система, или вы попали сюда случайно?
Гэнейские советники, собравшиеся в этом зале, где вершилась судьба воскрешенных, неловко заерзали в своих изогнутых креслах. Энаш заметил, что Йоал поглядывает на него. Выражение потрясения в глазах историка встревожило метеоролога. Он подумал: «Слишком быстро этот двуногий приспособился
— Скорость мысли не обязательно признак превосходства, — произнес главный биолог Хамар. — И медленно думающий осторожный мыслитель занимает свое место в иерархии интеллекта.
И тут Энаш вдруг невольно подумал: «Дело не в скорости, а в правильности и точности выражения мысли». — Он попытался представить себя на месте воскрешенного, смог бы он сразу же осознать значение присутствия инопланетян со звезд. Нет, не смог бы.
Впрочем, он тут же забыл об этом мысли: воскрешенный выбрался из машины. Под пристальными взглядами инопланетян он быстро прошел к окну и бросил взгляд наружу. Всего один короткий взгляд, а потом он повернулся к ним.
— Везде то же самое? — спросил он.
И снова скорость его понимания ситуации произвела на пришельцев впечатление. Наконец Йоал ответил:
— Да. Опустошение. Смерть. Развалины. Имеете ли вы представление, что же случилось?
Воскрешенный вернулся к ним и остановился перед энергетическим экраном, который окружал гэнейцев.
— Могу я осмотреть музей? Я должен прикинуть, в какой я эпохе. Когда я был жив, у нас были кое-какие средства уничтожения, но вот какое из них было применено, зависит от того, сколько времени прошло.
Советники посмотрели на капитана Горсида, тот несколько секунд колебался, потом обратился к охраннику с лучевым оружием:
— Следи за ним! — Затем повернулся к воскрешенному. — Нам ясны ваши намерения. Вам хочется взять контроль над ситуацией и обеспечить свою безопасность. Позвольте мне предупредить вас: не делайте лишних движений, и тогда все будет нормально.
Поверил воскрешенный в эту ложь или нет, он никаким образом этого не выказал. Ни единым взглядом, ни единым жестом он не показал, что заметил оплавленный пол там, где лучевое оружие сожгло двух его предшественников. С выражением интереса на лице он прошествовал к ближайшей двери из зала, оглядел еще одного охранника, который там дожидался его, после чего медленно перешагнул порог. Вслед за ним вышел и первый охранник, а потом с места сдвинулся передвижной энергетический экран, и лишь после этого, наконец, последовала вереница советников.
Энаш третьим перешагнул через порог. В этом зале располагались скелеты и пластмассовые модели животных. Следующий зал Энаш назвал, за неимением лучшего термина, «цивилизованным». В нем были выставлены предметы из одного периода, и все говорило о высоком уровне развития техники и культуры. Он осмотрел несколько машин, когда они в первый раз прошли по залу, и подумал: «Атомная энергия». Подобная мысль пришла в голову не одному только Энашу. За спиной капитан Горсид сказал воскрешенному:
— Вам же запретили прикасаться к чему бы то ни было. Одно лишнее движение — и охранники откроют огонь.
Тот спокойно стоял посреди зала. Несмотря на чувство тревожного
— Дальше не нужно идти. Возможно, вам удастся лучше меня определить, сколько прошло времени с момента, когда я родился и когда были построены эти машины. Вон там я вижу прибор, который, судя по табличке над ним, подсчитывает взрывающиеся атомы. Как только взорвется определенное их количество, автоматически отключается источник питания для того, чтобы предотвратить цепную реакцию, — на точно рассчитанный промежуток времени. В мое время у нас были тысячи грубых устройств для замедления ядерной реакции, но понадобилось две тысячи лет с начала атомной эры, чтобы создать подобное устройство. Можете ли вы сделать сравнительный расчет?
Советники посмотрели на Виида. Техник-лейтенант раздумывал над ответом. Наконец он неохотно признался:
— Девять тысяч лет назад у нас были тысячи способов замедления ядерных взрывов. — Он замолчал, потом, растягивая слова, продолжал: — Никогда не слышал о приборе, который был создан только для подсчета атомов.
— И все же, — шепотом сказал астроном Шури, почти неслышно, — эта раса была уничтожена.
Последовала пауза, которая закончилась, когда Горсид обратился к ближайшему охраннику:
— Убей чудовище!
Но в этот миг охранник рухнул вниз в вспышке пламени. И не только он один, но и все остальные охранники! Они одновременно были сражены голубым лучом. Этот луч лизнул по экрану, отпрянул, потом рванулся еще яростней, снова отпрянул, разгораясь все ярче. Сквозь огненную завесу Энаш увидел, что воскрешенный отступил к дальней двери, а экран прибора, подсчитывавшего атомы, загорелся ярким синим светом.
Капитан Горсид закричал в переговорное устройство:
— Все выходы охранять, держать наготове лучевое оружие! Подвести корабли поближе и уничтожить чужака при помощи тяжелых пушек.
— Мысленный контроль, — сказал кто-то. — Нечто вроде мысленного контроля. На что же это мы натолкнулись?
Они попятились. Синий луч уже был у потолка, пытаясь пробиться через экран. Энаш бросил последний взгляд на прибор. Наверное, он все еще подсчитывал атомы: теперь его экран был темно-синим. Вместе с остальными Энаш помчался в зал, где проводились воскрешения. Там они оказались под защитой еще одного энергетического экрана и, уже в безопасности, они вошли в свои купола и, пронесясь стрелой мимо дверей, достигли корабля. Когда огромный звездолет воспарил над городом, вниз из него была сброшена атомная бомба, а потом гриб взрыва и пламя скрыли от пришельцев музей и весь город.
— Но мы по-прежнему не знаем, почему погибла эта раса, — прошептал Йоал на ухо Энашу, когда затихли раскаты чудовищного взрыва.
Бледно-желтое солнце медленно поднималось над горизонтом утром третьего дня после взрыва бомбы, на восьмой день после посадки. Энаш вместе с остальными спустился в новый город. Он решил выступить против продолжения новых воскрешений.
— Как метеоролог, — сказал он, — я заявляю, что для гэнейской колонизации эта планета вполне безопасна. Я не понимаю, к чему нам дальше рисковать. Эта раса познала тайны собственной нервной системы, и мы не можем позволить…