Луны волшебное сияние
Шрифт:
— Успокойтесь, — заметил Дрейк. — Вы в полной безопасности, гарантирую! — И взяв за плечо, заставил ее откинуться на спинку, при этом Джейн с какой-то странной остротой ощутила, как прижалось к ней его бедро. — Так-то лучше. — Рука его осталась лежать на спинке, ладонью касаясь ее плеча. — Шаг у лошадей очень уверенный, так что опасаться нечего.
— Я и не опасаюсь. Просто кажется, будто меня везут сквозь время.
Он рассмеялся:
— Нет, ну до чего же забавное дитя! И с такими странными выражениями.
— Больше не называйте меня так, мистер Дрейк.
— Между прочим, меня зовут Стефен. И прошу прощения, если это
— А, по-моему, принято считать, что блондинки выглядят более взрослыми.
— Только не когда концы волос у них загибаются, словно утиные хвосты.
От этого ласкового поддразнивания у Джейн перехватило дыхание, словно рука сжала горло. Сильнее, чем обычно, ощущая на себе его взгляд, она отвернулась и принялась рассматривать проплывающие мимо пейзажи. Обсаженная пальмами набережная Круазетт выглядела бы прелестно, не будь запружена машинами, но даже и так восхищение вызывали расположившиеся в стороне от дороги роскошные отели, почти при каждом из которых имелись свои террасы, уставленные столиками под разноцветными яркими зонтами. Одетые в белое официанты уже разносили аперитивы, а по узкой полоске песка, сплошь покрытой шезлонгами и матрасами, бродили отдыхающие.
Между тем фиакр свернул с главной дороги на проселочную, и теперь взбирался вверх по холму между сосновыми рощицами. Подъем становился все круче, и через полчаса возница остановил фиакр и разразился быстрой речью, обращаясь к Стефену. Из-за сильного акцента Джейн не уловила смысла, поняла только по оживленной жестикуляции, что дело в лошади.
— Что-нибудь случилось?
— Он говорит, его лошадь не потянет такой подъем, — пояснил Стефен. — И как же это я, глупец, сам не сообразил.
— Жаль, что он не сказал раньше.
— Вероятно, не хотел лишаться заработка. — Неожиданно он выглянул из экипажа и махнул рукой. К обочине вильнула небольшая машина, он выпрыгнул на дорогу и подал руку Джейн. — Дальше можно ехать и на такси. По крайней мере, представление о езде в старинных экипажах вы получили.
Вскоре они уже мчались по Гран Корниш, Канны остались далеко внизу, а впереди зеленели оливковые рощи. Более часа летели по извилистой дороге, на такой скорости вписываясь в крутые повороты, что у Джейн замирало сердце. Стефен же, не обращая ни малейшего внимания, спокойно сидел в углу машины, покуривая сигарету. Вскоре они свернули с автострады и углубились в центр Прованса, ощущая, как неуклонно теплеет и густеет воздух. Мощеная дорога пересекла уже несколько деревень, и Джейн с удовольствием наблюдала за восхитительной игрой тени, которую отбрасывали деревья, где-то там, высоко над головою образовывавшие зеленый полог.
По дороге они остановились в маленьком бистро и сидели за столиком, выставленном прямо на мостовую, разглядывая прохожих: пышнотелых, загорелых до черноты женщин, направляющихся за покупками, небольшие группки мужчин, ведущих, размахивая руками, бесконечные беседы, пока дети играли в мраморные шарики вокруг небольшого фонтана.
— Вот уж сколько лет, я собираюсь, деревня за деревней, объехать весь Прованс, — произнес Стефен, отхлебнув дюбонне [7] и снова закурив. — По-моему, настоящая Франция — здесь. Именно здесь можно почувствовать, как бьется ее горячее сердце, а вовсе не в суматошном блеске Канн или Ниццы. Впрочем, вы, возможно,
7
Сорт аперитива.
— И были правы. Так приятно отдохнуть от людей. Кроме того, Канны мало чем отличаются от Борнмута, ну разве что едой и языком! Но здесь, — и она махнула рукой в сторону женщины, несущей батон длиной чуть ли не в ярд и одновременно покрикивающей на смуглокожего ребенка, ведущего в поводу ослика, — здесь все совершенно другое.
Он кивнул и, швырнув на столик несколько монет, поднялся.
— Пойдемте, Джейни. Мы еще не добрались.
— А куда вы меня, собственно, везете?
— В место, где самая лучшая на побережье кухня. Там не так претенциозно и роскошно, как в "Ла Мер Террас" или "Ла Бон Оберж" [8] , но еда, пожалуй, даже лучше.
Они ехали еще с полчаса, забрались в самую глубь холмов и, наконец, остановились у невысокой виллы с выкрашенными розовой краской стенами, основательно заросшей бугенвиллеей.
Немолодой человек в белой куртке радостно приветствовал Стефена и провел их через выложенный плитами холл на большую террасу, уставленную столиками меж высоких колонн, увитых темно-зелеными листьями. Открывшийся вид был, захватывающе, великолепен. На долгие мили тянулись оливковые рощи, а там, впереди, в туманной дали мерцало море. Дивного покоя не нарушал шум машин, слышались лишь стрекотанье сверчков да звон цикад.
8
Фешенебельные отели в Каннах.
— Предпочтете заказать что-нибудь сами или предоставите это мне? — спросил Стефен, когда они уселись за столик у края террасы.
Понимая, чего хочет он, Джейн предоставила выбор ему, а сама с удивлением слушала, как он делает заказ. То был не обычный заказ, небрежно произнесенный и невнимательно выслушанный, нет, они с шеф-поваром долго и тщательно обсуждали каждую мелочь. Джейн понимала почти все, кроме названий самих блюд, о которых шел горячий спор, о чем и не замедлила сказать, как только они остались одни.
— А вы и не задумывайтесь над этим, — ответил Стефен. — Хотя, если, конечно, предпочитаете бифштекс с овощами…
Джейн рассмеялась и откинулась в кресле.
— Здесь просто изумительно. Кажется, будто мы совершенно удалились от цивилизации.
— Как раз здесь-то и есть цивилизация. Жизнь там, внизу, — он махнул рукой, — вовсе не жизнь, а бессмысленное кружение на месте, и люди, вовлеченные в него, похожи на белок в колесе, вечно бегущих куда-то и никогда никуда не добегающих.
— Но ведь вы и сами вертитесь в том же колесе, — напомнила она. — И ваше-то колесо и крупнее, и вертится быстрее, чем у кого бы то ни было!
— Знаю. Иногда хочется послать все к черту и уехать на какой-нибудь необитаемый островок подальше от всех.
— И что же мешает?
Он не ответил, но так помрачнел, что она наклонилась и коснулась его руки.
— Вы подавлены оттого, что устали, Стефен. Слишком многое отдали за последние несколько лет и ничего не получили взамен. Месяц отдыха — и вы окрепнете и сможете двигаться дальше.