Луны волшебное сияние
Шрифт:
— Спокойной ночи, Стефен.
Не в силах больше выносить его близость, Джейн закрыла дверь.
Глава девятая
Несколько дней "Валлиец" неторопливо огибал западное побережье Италии, направляясь в Адриатику, к Венеции. Погода стояла великолепная, небо синело, солнце сияло, веял прохладный ветерок, а звездные ночи были словно специально предназначены для любовных свиданий.
Но Джейн, большую часть времени проводившей с Колином, хотелось
Она попыталась было еще раз выяснить отношения со Стефеном, но после того, как он не стал даже слушать, из гордости отказалась от дальнейших попыток и сказала себе, что коли он способен на такую ревность по столь незначительному поводу, то и не стоит внимания.
Внимания-то он, возможно, и не заслуживал, а вот подозрений — по-прежнему, и вполне мог украсть алмаз, если не ради денег, то из страсти к обладанию.
Подозрения эти стали вполне определенными на следующий день после поездки всей компанией в Монте-Карло. Они тогда все дружно сидели у бассейна, поскольку достаточно воспитанный Стефен никогда не позволил бы себе на людях выказать свое охлаждение к Джейн и по-прежнему проявлял дружелюбие, хотя бы внешне.
Обсуждали кражу пяти бесценных картин из Парижской галереи, наперебой соглашаясь, что дело это не только весьма опасное, но и крайне глупое, ибо картины слишком известны и продать их не удастся.
— Может быть, их украли, чтобы потребовать у страховой компании выкуп? — предположила Клер.
— Рукава от жилетки они получат, — рассмеялся Колин. — Да и вообще, безумная затея.
– Отнюдь, — заявил Стефен. — Во-первых, с чего мы взяли, будто картины украдены только с этими двумя целями — перепродажи или возврата за выкуп? Вполне возможно, их пожелал иметь какой-нибудь коллекционер, страстно увлеченный современной живописью.
— Тогда ему придется прятать их в погребе, — возразила Джейн, — чтобы ни одна душа их не увидела. Просто не осмелится показывать.
— А может, ему вполне достаточно любоваться самому и больше ничего и не нужно?
— Довольно дорогое удовольствие!
— Не слишком, если есть деньги.
Джейн мысленно возвращалась к этому разговору и много бы дала, чтобы заглянуть в дом Стефена. Впрочем, даже если бы ничего больше не стало известно, и эту малую толику сведений непременно нужно передать отцу, а там — пусть сам решает, какие меры принимать. А принять какие-либо меры против такого человека, как Стефен, будет ой как нелегко. Чтобы обвинить владельца газет, потребуется не просто подозрение!
Праздно текущие дни оживились еще одной общей темой для обсуждения — серией статей в "Морнинг стар", описывающих жизнь на "Валлийце". На первую наткнулся Динки Говард, когда стояли в Монте-Карло, и немедленно потребовал у Стефена объяснений, получив в ответ резкую отповедь. Но по мере того,
— Появились еще пять статей, мистер Дрейк. По одной каждый день.
Джейн слушала, совершенно обескураженная. Судя по всему, Фрэнк Престон придерживал их и теперь, собрав, будет выдавать по одной каждый день до конца круиза. Может, пока остановиться, не писать? Хотя статьи нисколько не обидны ни для кого. Нет, надо продолжать, что бы ни происходило.
— Значит, вы здесь получаете экземпляр "Морнинг стар"? — спросил американца Стефен.
— Нет, мне из лондонской конторы прислали телеграмму. И по крайне неприятному совпадению, совершенно случайно, это оказалась ваша газета.
— Я не слежу за ее содержанием. На то есть редактор.
— Да, но политика…
— Политика здесь ни при чем. Эти статьи — всего-навсего насущный кусок хлеба с маслом.
— Ну да, и с джемом, — отозвался Динки. — Отвратительно липким, клеветническим джемом!
— И вовсе они не клеветнические, — не удержалась Джейн. — Я читала первую и нашла ее очень смешной. Не понимаю, почему вы так возражаете.
— Потому, что мои пассажиры платят как раз за сохранение тайны частной жизни и, получается, напрасно.
— Большинство ваших пассажиров как раз обожает рекламу о себе. Уверена, никто не стал бы возражать против упоминания своего имени в любой из этих статей. Почему бы не спросить их?
— Мне вовсе не нужно спрашивать, мисс Белтон. Я…
— Так спросите хотя бы меня! — нахмурилась Джейн. — В конце концов, я ведь тоже из числа пассажиров. И могу сказать, что абсолютно спокойно отреагировала бы, упомяни этот таинственный автор в своих статьях мое имя!
Динки ушел посрамленный, а Стефен одарил ее ледяной улыбкой.
— Совершенно необязательно было кидаться на мою защиту.
— Прошу прощения. Просто непонятно, с чего он вздумал обвинять тебя.
Стефен пожал плечами.
— Меня его обвинения нисколько не задевают. Просто Фрэнку Престону следовало сообщить о своих намерениях.
— Да ведь ты бы наверняка ему запретил!
— Чертовски верно, запретил бы! Не выношу, когда путают мне все планы! — Он неожиданно нахмурился. — А может, Руперт пытается заработать себе на хлеб?
— Сомневаюсь, — поспешно отмела предположение Джейн. — Первая статья ведь была написана, когда он был еще в Монте-Карло.
— Да, действительно. Ну ладно, как бы там ни было, я намерен телеграфировать Фрэнку Престону, чтобы он прекратил самодеятельность. Все это уже выходит за рамки приличий.
И, закрыв глаза, он повернулся к солнцу, подчеркивая, что обсуждение окончено.
За день до прибытия в Венецию Динки объявил, что никаких специальных экскурсий на берег не предусмотрено, поскольку у каждого, он уверен, свои собственные планы.