Lurk
Шрифт:
3.
Нужно сказать, что Лидия Мартин была слишком умна и безупречна для банального «напиться до чертиков». Она привыкла держать марку, привыкла идти прямо и уверенно, смотря на все — всех — свысока. Пить она себе позволяла редко, но посещала все необходимые вечеринки лишь потому, что ей нужно было поддерживать свой статус и свою репутацию. А еще она любила музыку и танцы, но это уже скорее косвенные причины.
Она должна была поехать туда именно с Эйданом, потому что ей необходимо доказать всей школе, что она — Лидия Мартин — никогда не бывает одна,
Она решила руководствоваться лишь холодным расчетом, наивно полагая, что в этом есть нечто здравое. Наверное, так оно и было, потому что Мартин особо не расстраивалась, когда Эйдан пропадал на несколько дней со своим братом или когда пытался ввязаться в драку с Дереком или Скоттом на почве пустых ссор. Она даже не расстраивалась из-за его поведения зачастую слишком резкого, но не сказать чтобы грубого.
Лидия привыкла.
Мартин переросла тот возраст, когда плакала в машине из-за того, что ее бросили. Она переросла себя, перестала реагировать на чьи-либо выпады, перестала беспокоиться по поводу своих недавно открывшихся способностей. Лидия решила стать еще более холодной и безразличной, чем она была.
Лидия никогда не отступается от своих принципов. Не отступится и в этот раз.
У Эйдеана неплохая машина какой-то элитной марки с вполне неплохой аудиосистемой. Эйдан улыбается, молчит и надеется на очередной секс на этой вечеринке. Лидия не уверена, позволит ли она этому случиться, но ей нравятся это многообещающее молчание между ними и играющая шумная музыка. А еще ей нравится перспектива провести этот вечер в компании дорогих ей людей под звездным небом — ей нравится снова быть подростком, обремененным лишь тусовками и отношениями.
Когда они приезжают на отмель, то уже слышат громкую музыку и восторженные возгласы. Кое-где видны разожженные костры, кое-где — танцующие уже полуобнаженые девушки в обнимку с накаченными и такими же полуобнаженными парнями. Выпивка повсюду — в коробках, на капотах машин, на столиках. В воздухе ощущается запах сигарет и смешения одеколонов и духов. Барабанные перепонки разрывает от громкой музыки (у кого-то аудиосистема оказалась круче, чем у Эйдана). Лидия оглядывается, замечает Эллисон и направляется к ней, оставляя Эйдана за спиной. Эллисон за талию обнимает Скотт.
Нужно сказать, что Эйдан редко вот так обнимает Лидию на глазах у толпы. И вообще, он не особо-то и нежен. Не то чтобы Мартин задевало это, но в глубине души она была бы не против, если бы ее любили, если бы ее боготворили так, как Скотт боготворит Эллисон.
Лидия подходит к друзьям, она бросает быстрый взгляд на Стайлза, Малию, Лиама и Хейден, но тут же вновь концентрирует его на Эллисон. От нее Лидия заряжается позитивным настроем и тоже улыбается, что-то отвечая на вопрос Малии,
— О, Лидия! Ты отлично выглядишь, — произносит Стайлз, выглядит он уже не таким напряженным как утром в школе. Лидия едва заметно улыбается, принимая комплимент как должное, ничего на это не отвечая. Стилински она тоже оценивает, но Стилински остается Стилински — этаким гиперактивным раздолбаем, неизменный стиль которого — клетчатые рубашки и толстовки, надетые поверх однотонных футболок. В смокингах Стайлз всегда выглядит нелепо, но Лидия редко когда обращает на это внимание.
Лидия вообще относится к Стайлзу как к некому предмету мебели. Не то чтобы она была такой плохой, или Стилински ее так сильно раздражал, просто он действительно не вызывал в ней никаких эмоций.
Вообще никаких, кроме иногда редкого раздражения.
— Послушайте, мы должны съездить в парк. Лидия может что-то почувствовать, — Стайлз решил вернуться к тому, с чего они начали. От отца он сегодня узнал, что тело исчезло из морга, и эта информация окончательно вскружила его голову.
Скотт был прав — Стилински прорвало.
— Мы никуда не поедем. Тебе надо расслабиться, — уверенно заявила Эллисон, потом посмотрела на Мартин и добавила: — и Лидии тоже. Уж ей тем более.
— Да вы не понимаете! Тело исчезло, а когда его обнаружили, то рядом с ним было…
— О, я тебя знаю! — ее голос раздается совсем близко, Стайлз поворачивает голову вправо и видит стоящую рядом с собой девушку. Она достаточно мила, ее улыбка приветлива, да и в общем ее поведение дружелюбно. Незнакомка держит в руке красный стаканчик с выпивкой и, внимательно смотря только на Стилински, улыбается. Выглядело это несколько маниакально, если учитывать еще и ее стиль в одежде — эту клетчатую короткую юбку, черные чулки, огромные ботинки и железный пояс на талии. Она походила на молчаливую убийцу из фильмов, снятых в стиле Квентино Тарантино.
Стайлз отметил про себя, что для завершения образа ей не хватает мачете или чего-нибудь подобного.
— Ты — Стайлз, да? — спрашивает она, но, не дожидаясь ответа, тут же протягивает руку. — Я Кира. Перевелась пару дней назад.
— А-ага, — он пожимает ее руку, несколько озадаченный таким вниманием в свою сторону. Стилински неуверенно посмотрел на друзей, которые были сражены не меньше, а потом снова взглянул на Киру.
Кира улыбалась. И что-то было в этой улыбке не то — нет, это было не двуличие, не презрение, не насмешка, но что-то, что определенно отталкивало.
— Приятно познакомиться, — произнесла она, нарушая безмолвие. Других Кира словно не замечала, она смотрела только на Стайлза, будто старалась прочесть его мысли или заглянуть в глубину его души.
— Мне тоже… Это мои друзья, кстати. Это Скотт, Лидия, Эллисон… — он быстро называет их имена, быстро указывает кто есть кто, но Кира даже не смотрит в их сторону. Она просто молча кивает, когда Стайлз снова обращает на нее свое внимание. Недосказанность создает напряжение, пристальный взгляд вводит в ступор, и все шаблонные и саркастичные фразы Стилински резко забывает под гнетом такого пристального внимания.