Луррамаа. Просто динамит
Шрифт:
– Ты чего, успокойся, – только и успел произнести подросток, но в это время птица плюнула, попав мальчугану чем-то едким и жидким прямо в расцарапанную переносицу.
– Ай! – Мак выронил птицу от неожиданности и принялся оттирать непонятную жижу с лица, но только больше ее размазал, попадая во все новые царапины. Лицо жгло, кожа горела, надо было бежать к ручью отмываться.
Мак подхватил дохлую птицу – признаков жизни она больше не подавала, – решив занести ее деду: тот любил собирать всякий техномагический мусор по окрестностям. Трезорка вроде успокоился, хотя продолжал ворчать. Пацан махнул ему рукой – мол, продолжай нести службу – и побежал вниз по склону. В голове все еще шумело, но передвигаться
«К матери в таком виде нельзя, надо к деду идти», – решил подросток, догадываясь, что именно скажет ему мама, когда увидит в таком виде, да еще и с дохлой птицей в руках. А дед жил рядом с мостом, на окраине, в домике с башенкой, заканчивающейся полукруглым куполом. Давным-давно дедушка приехал в эту горную деревеньку на посевные работы, и ему так тут понравилось, что через пару лет он вернулся, да так здесь и остался. Промышлял знахарством, бродил по округе, собирал камни, корешки, ржавое железо, оставшееся после старых войн. Вот к деду Мак и побежал – не к кузнецу же идти: тот только зубы лечил одним, только ему доступным способом, дергал быстро.
– Дед, деда! – позвал мальчуган, заходя в дом.
– Что, что? Уже вечер? – Старик любил подремать после утренней рюмочки, иногда даже пропускал обед, но вечером неизменно поднимался на свою башенку, замерял силу и направление ветра и еще что-то, бормоча непонятные Маку слова и записывая все в толстую тетрадь. Мак считал, что это магия воздуха, только было непонятно, зачем дед отправлял свои тетрадки в Столицу проезжавшими иногда почтовыми пародилижансами. Неужели столичным магам так были нужны эти каракули? – Так, кто здесь? Мак, ты, что ли? Святая Маа, что у тебя с лицом? – Сухонький старик с большим горбатым носом, по внешности типичный маг, как считал пацан, только тщательно скрывавший свои способности, уставился на подростка.
– У меня вот! Упала прямо на меня! – Мак вытянул вперед дохлую ворону.
– О! Да неужели! – Дед засуетился, цапанул со стола, заваленного бумагами и разными приборами, большую оправу и нацепил ее на голову, сразу превращаясь в гномика – часовых дел мастера с огромной линзой на одном глазу и выдвижным окуляром на другом.
Он схватил ворона и распластал его на столе, безжалостно смахнув на пол часть мешавших бумаг.
– Имперский лазутчик! Давненько я таких не видел! – Старик засуетился вокруг птицы, расправляя ее крылья и засовывая какие-то палки с намотанной ватой в клюв.
– Деда! – Мак даже обиделся: дедушка совершенно перестал обращать на него внимание и, казалось, тут же забыл о ранах на лице парня. – У меня как бы это… кровь идет и болит все!
– А? Что, сильно болит? – Гномик-часовщик отвлекся от предмета своих исследований и тут же преобразился в заботливого дедушку. – Так, стой смирно, сейчас мы все отремонтируем!
Старик обсыпал лицо подростка какой-то серой пудрой, похожей на обычную муку.
– Сейчас боль пройдет, царапины затянутся, только не расчесывай, а на носу-то какая неприятная ссадина! Вот, смотри, я сам делал, целебный пластырь! Льняная полоска, пропитанная воском, подложка из перемолотого подорожника и пчелиного меда.
– Да ну тебя, дед, все ты со своими шуточками! – отмахнулся Мак. – А что это за ворон, ты сказал, что видел таких раньше?
– Видал, видал, – подтвердил дед. – Они в последнюю войну сопровождали имперские шагоходы, знаешь про такие?
– Э… нет, – на всякий случай соврал Мак. – Да и война-то была когда, лет тридцать назад? И Империи никакой нет уже давно.
– Ага, давненько… А насчет Империи ты не прав, она хоть и далеко за горами да за пустыней, но все еще существует. – Дед освобождал на столе место, не переставая рассказывать. – Шагоходы те огромные были, паровая машина для них слабовата оказалась, ходили медленно, зато огневая мощь у них была ужасная, дома сносили одним залпом. А чтобы их не подстерег никто в засаде, выпускали таких вот воронов. Те вокруг летали и разведку местности проводили. Откуда, говоришь, у тебя эта птица?
– А? – очнулся Мак. – Ее орел сбил.
– Хранитель, значит… – задумчиво произнес дед. – Ну его для этого и…
Но не стал договаривать, а вновь занялся своим делом. Развернул на столе мелкоскоп, соскреб на стеклышко то, что достал палкой с ваткой из клюва, и начал настраивать окуляры, крутя многочисленные винтики.
– А ты имперского шагохода не видел поблизости? – неожиданно спросил вдруг дед.
– Кто? Я? Нет! – поспешил ответить Мак: не сознаваться же, что подглядывал за стариком, когда тот вместе с кузнецом обнаружил скрытую пещеру с замурованной внутри гигантской машиной.
В деревне об этом никто никогда никому не говорил, и парень тоже счел разумным помалкивать о находке. Сейчас, после рассказа деда, Мак подумал было – а не выпустила ли та машина ворона, – но она стояла в пещере много лет и была совершенно мертвой, покрытой ржавчиной и потеками от капавшей сверху воды.
– А через деревню кто проходил?
– Так эта… сказочник проезжал на самокатке. Остановился, дай, говорит, попить, я молока принес, он выпил, рассказал про комету, про драконов, потом сел в седло и уехал, не заплатил даже. А потом мама вышла – иди, говорит, на луг, проверь, что-то тихо стало, как бы с овцами чего не вышло. Я пошел, они в небо все глядят, даже Трезорка. – Мак торопливо рассказывал обо всем, что с ним случилось, а дед, как ни странно, внимательно слушал. – Я там лег, чтобы тоже посмотреть, а тут орел как налетит, а эта как упадет! И прямо мне на голову – бах! А я…
– Понятно, – прервал его старик, – хорошо, что не в глаз, а то ходил бы кривой до конца дней. А сказочник как выглядел?
– Да обычный. – Мак попробовал припомнить странника. – Мантия с широкими рукавами, шляпа такая, колпак с полями. Он еще бороду вокруг шеи обернул, когда уезжал…
– Надо же, где-то я такое, кажется, встречал… – Дед вроде тоже пытался что-то вспомнить. – Птица сразу сдохла?
– Сразу, – поторопился ответить Мак. – Только глазом щелкнула. И сразу э-э-э-э…
Мак изобразил умирающую птицу, раскинув руки как крылья и свесив набок голову с высунутым языком.
– Ага, это хорошо, – успокоенно произнес дед и вернулся к мелкоскопу. – И что тут у нас? Ну надо же!
– А что там, деда! Ну дай посмотреть! – Подростку тоже было интересно.
Старик с неохотой оторвался от прибора и с сомнением посмотрел на парня.
– Ты же все равно ничего не поймешь?
– Как же не пойму, ты же мне показывал, какие чудовища в капле воды живут, я же тогда понял, что это не магия, а крошечные существа, и их вокруг полно, просто мы их не видим. – Мак постарался быть очень убедительным и опять заканючил: – Ну я только одним глазком?