Лутер
Шрифт:
— Ты слышал? Что это? — спросил безымянный лутер.
— Не знаю, — ответил Байран. — Будь здесь, сторожи вещи, а я схожу гляну…
Я и безымянный остались сидеть каждый на своем месте, а вот Байран ушел — я слышал его шаги.
Сидели мы так минут пять. Тишь да гладь.
Я осторожно выглянул из-за витрины.
Лутер сидел ко мне и к двери аптеки спиной. Более того, он вдруг схватился и прошел чуть вперед, усевшись у перил, заглядывая вниз, пытаясь там что-то рассмотреть.
Оп-па! А вот и мой шанс. Можно
Я прокрался к двери, осторожно и медленно открыл ее, причем полностью, чтобы выходя случайно не зацепить рюкзаком. И выйдя из аптеки медленно, плавно, держа лутера на прицеле, начал пятиться назад.
Черт его знает как, но лутер меня услышал.
Он повернул ко мне голову, разглядел меня.
— Даже не думай! Замри! — зашипел я.
Но лутер меня не слушал, впав в панику. Он дергал свое оружие, которое зацепилось ремнем за складку куртки, и никак не мог его освободить.
— Уймись, или пристрелю! — зашипел я.
Лутер не сводил с меня глаз и вместо того, чтобы замереть, поднять лапки вверх или еще как-то показать, что не намерен вступать в бой, пытался достать оружие.
— Прекрати! Выстрелишь — все слепни района тут будут! — предпринял я еще одну попытку.
Черт подери! Неужели он всерьез считает, что я буду стоять и ждать, пока он сможет воспользоваться оружием?
И к слову, неужели так трудно понять, что произойдет, если я или он выстрелим? Тут куча выбитых окон, и как только он шибанет или попытается шибануть из своей пукалки в меня, этот выстрел услышат все слепни в округе.
Но этому дурню было все равно или он от испуга вообще ничего не соображал — продолжал дергаться, и ему, наконец, удалось освободить свою винтовку. Он попытался нацелить ее на меня, но я его опередил.
Бах!
Пуля угодила этому тугодуму прямо в его чугунную голову, и он опрокинулся назад, рухнув, как мешок с дерьмом.
— Твою же мать! — тихо взвыл я и собирался уже броситься наутек, как вдруг мой взгляд уперся в два рюкзака, стоящие под стенкой.
Черт! Ну ведь не упру все это! Много ведь!
Но жаба - олицетворение моей жадности, прямо-таки нашептывала:
— А ты попробуй! Ну, хотя бы подними! Может, все-таки утянешь, а? Ну не бросать же тут добро?
А, черт!
Я все же поддался — подскочил к рюкзакам и схватил один из них.
Ого! Черт возьми! Тяжело. О втором можно даже не думать.
Я попытался хоть как-то закинуть рюкзак себе на плечо, от чего меня тут же перекосило, и побежал, если это вообще можно было назвать бегом, кряхтя под немалым весом, как старый дед.
Донесу ли? Может, бросить?
«Донесешь! — радостно приговаривала мне жаба. — Раз свистнул, то допрешь, куда ты денешься? Костьми ляжешь, но сумку теперь не бросишь».
Это точно. Я такой. Если уж во что-то вцепился — не отдам. Моё!
Глава 16
Обливаясь потом, пыхтя под немалой ношей, но даже не мысля о том, чтобы бросить хотя бы один рюкзак, я дополз до склада. Однако выйти оттуда на улицу нечего было и думать — дверь, через которую я сюда попал, оказалась открыта, и через нее медленно, вальяжно переваливались слепни, останавливались, озирались (или в их случае прислушивались), при этом мешая пройти тем, кто был позади.
А было их, надо сказать, уже немало: только на складе я насчитал почти дюжину. Возле двери стоял еще десяток. А сколько их было снаружи - одному богу известно.
Вот ведь, черт! Теперь этот путь мне закрыт. И куда дальше деваться?
Я обратил внимание на небольшое окошко, расположенное чуть ли не под потолком. Хоть оно и было небольшим, но я через него точно должен был пролезть.
Добраться до него не представляло сложностей — прямо под окном находились ящики, по которым я смогу легко взобраться. А раз так — нечего стоять и сопли жевать.
Я вскарабкался к окну и, открыв его, первым делом выглянул наружу, убедившись, что поблизости нет слепней. Затем швырнул наружу один из рюкзаков. За ним последовал второй.
Очень надеюсь, что я ничего не испорчу, а то будет обидно. Впрочем, портить там особо нечего — банкам пофиг на такое, полуфабрикатам тем более. Конечно, можно бы было побеспокоиться о найденных инъекторах, но они тоже надежно упакованы в собственной коробке. Так что…
Следом за рюкзаками наружу вылез и я.
Попыхтеть, конечно, пришлось, но все же я был на свободе, хотя и пребольно ударился при падении. Но всяко лучше так, чем оставаться в маркете.
На складе уже наверняка не протолкнуться от слепней. Бегать от них среди ящиков было тем еще удовольствием, и от подобных игрищ я был совершенно не в восторге. Тем более, я прекрасно оцениваю свои силы и возможности, а следовательно представляю, чем для меня рано или поздно закончатся подобные «кошки — мышки».
В самом маркете тоже происходил сущий ад — выстрелы, сначала редкие, теперь сменились уже очередями. Причем били несколько стволов из разных частей здания. Это сколько же там людей лазало? Мне, получается, повезло, что я столкнулся всего с двумя? Четырьмя, если быть точным.
— Сфен! Здесь Глаз. Слышишь меня?
Внезапно раздавшийся совсем рядом голос заставил меня подпрыгнуть и начать озираться. Что именно это за голос, до меня дошло лишь тогда, когда некий «Сфен» откликнулся.
— Сфен здесь. Что там?
Черт! Похоже, пока вылезал через окно, умудрился зацепить рацию. Мало того, что автопоиск активных каналов начал, так еще и звук включил.
— Вижу бойца! Вылез из окна склада. Что делать с ним?
Да ведь это же обо мне! Вот блин!!! Где этот «Глаз»? Где засел? Откуда меня видит?