Лузер
Шрифт:
– Здоров бродяга!!!
– Трясёт руку. Больно ему. Я ж слышал, как суставы хрустеть начали.
– Тебя нам не иначе бог послал! Генадий Новиков.
– Представляется.
– Для тебя можно просто Гена.
– Сергей Вольнов.
– Тоже обзываюсь.
– Мимо проходил. Услышал выстрелы. Пошёл смотреть. Со мной женщины и дети. Надо было разобраться, что происходит. Так что вряд ли это божественное присутствие. Скорее случайность.
– Но в гущу-то самую, зачем полез? Если за твоей спиной живые души? Мы б не обиделись, если б ты сначала их отвёз, а потом помощь
– А если б не успел?
– Это да. Мог и не успеть. У нас боеприпаса, пачек пять оставалось. А той образине, хоть бы что. И надо ж было так сложиться, что под рукой, ни одного пулевого или с картечью патрона. Одна троечка.
– Где так затарились-то?
– Спрашиваю.
– Да, - машет рукой, - старые запасы. Всё что было, выгреб. Вот, знакомься кстати. Сын мой. Дмитрий.
Жму парню руку. На вид лет двадцать пять. Тоже хватка стальная, как у папаши. Одет однотипно. Но лицо в отличии от батиного, мягче. В глазах юмор светится. Из-за его спины, выходят две женщины. Одна уже в возрасте, это по ходу мама Дмитрия, вторая молодая совсем. Рядом с ней мальчуган лет семи, с серьёзным таким взглядом и ещё кулёк на руках.
– Евгения.
– Протягивает руку старшая. Осторожно жму.
– Аня я.
– Мило улыбается младшая и делает что-то вроде книксена.
– А это, Машенька и Данька.
– Очень приятно.
– А что мне ещё сказать? Подходят остальные, что со мной шли.
– Ну, ты Серёга и дал стране угля. Весь твой путь по дороге, трупаками отмечен.
– Виталя аж руками машет.
– Сколько ж ты их накрошил?
– Не считал.
– Снимаю с него свою куртку и одеваю на себя, потом и шапку отобрал.
– Я так испугалась за тебя Серёженька!
– Зинаида Павловна в своём репертуаре.
– Эй! Народ! Вы там ещё долго будете стоять? Заезжать-то собираетесь?
Поднимаю голову. Со стены из блоков, свешивается улыбчивая физиономия, в берете морпеха.
– Так ты старлей калитку-то открой. Мы и въедем.
– Это Генадий ответил.
– Нет, ребята.
– Беру из машины рюкзак и закидываю себе на плечи.
– Дальше без меня. Мне в другую сторону. Слышь, служивый!
– Кричу вверх.
– Мне б патронов маленько, да котелок армейский. Не поделитесь?
– Ты куда собрался Сергей?
– Хмурится Генадий.
– Сдурел на старости лет? Там пипец что творится.
– У него дочь, перцы зелёные увели.
– Вместо меня объясняет Виталя.
– За ней он собрался. А знаешь что Серёга, я с тобой пойду.
– Спасибо дружище, - отвечаю, - но я сам. Не твоя это война. Мой косяк, мне и грехи замаливать.
– Ты меня извини, - снова вступает в разговор Генадий, - но то, что она жива, шансов нет.
– Жива она. Там.
– Машу рукой, показывая направление.
– Я чувствую.
Открываются ворота. Ну, как открываются. Оказывается, с той стороны, стоит фронтальный погрузчик, к ковшу которого и приварена эта конструкция. Сдал назад, проезд открылся, даванул вперёд, проезда нет. Дешево и сердито......, хотя скорее, просто и функционально. Из проезда высыпает взвод бойцов и занимает оборону,
– Генка! Вот не ожидал!
– Здорово Петро.
Эти двое, явно знакомы давно. Обнялись крепко. Так обниматься могут, только боевые товарищи. Постояли так, потом полковник оглядел нас:
– Я тут краем уха слышал, кто-то в турпоход намылился?
– Ну, я.
– Отвечаю.
– Мужик, у тебя с головой всё в порядке? Ведь сгинешь же!
– И сверлит так взглядом, словно подавить меня пытается. Я усмехаюсь.
– Ты полкан меня взглядом-то не сверли. Чай не красна девка, чтобы глазки мне строить. Сам бы как поступил?
Молчит.
– Просто поделись патронами, да котелок один выдели. Я ж немного прошу. И давай без этих ваших, военно-специфических фокусов, лады?
– Вообще-то у нас, тоже запас ограничен.
– Щурится полковник.
– Сам понимаешь, подвоза в ближайшее время не предвидится.
– Понимаю.
– Поправляю рюкзак.
– Ну, тогда счастливо оставаться....., СЛАВЯНЕ.
Унижаться я точно не буду.
– Сергей! Постойте.
– Оборачиваюсь. Это Евгения, жена Генадия меня окликнула.
– Петруха!
– А это уже Генадий сам.
– Не доводи до греха. Серёга только что, нас от толпы мертвечины спас, которую ты здесь наплодил. В нескольких километрах отсюда. Обрати внимание. Он спас, а не ты. Да ещё одиннадцать человек с собой привёл. Ты что, пару горстей патронов зажал? Я ж тебе в таком разе и руки более не подам.
– Петь! Ну как тебе не стыдно?
– Снова Евгения.
– Тебя ж собственные дочери не поймут.
– Да я ж как лучше хотел. Ну, куда ему идти? Сгинет почём зря, а у нас каждый человек на счёт. Был бы хоть с опытом, а так......
– Рано хоронишь, - говрю.
– Петро.
– Генадий ухмыляется.
– Я и сам бы так подумал, если б не видел, как он в одну каску, мутанта уработал, а потом еще с десяток бродячих трупов положил этой вот хреновиной.
– Тычет пальцем в моё изделие.
– Какого мутанта?
– Полкан явно растерялся.
– Такого. Которых ты тут наплодил Петя.
– Евгения упёрла руки в бока.
– Вот скажи мне Петруша, как давно к вам живые больше не идут?
– А что?
– Петруха. Ну не юли ты как школьник. Херню вы тут наделали.
– Генадий подошёл к машине и, порывшись немного, достал старый армейский котелок. Подал мне.
– Владей Серёга. Там, в нём, много всего полезного, в том числе и хороший набор для чистки оружия. Ну, сам разберёшься. И вот это.
– Он протягивает во второй руке ножны с охотничьим ножом. Именно охотничьим. Потому что ничего в нём не было вычурного и хищного. Клинок длинной чуть больше десяти сантиметров, без каких либо изысков, простая и одновременно удобная рукоять. Голый функционал. Рабочий нож.
– А тебе Пётр так скажу. Своей стрельбой, вы собрали тут такую орду, что без полномасштабной зачистки и не разобраться теперь. На звуки выстрелов, сюда мертвяки тянутся. Ваших выстрелов, замете. А за ними, живые идут, которых первые употребляют в пищу.