Лузиады
Шрифт:
Свой горький жребий тщетно проклиная,
И нежный цвет до времени теряет,
В руках девичьих быстро засыхая.
И жизнь цветок пробивший оставляет.
Так и Инеш, от ран изнемогая,
Красы своей божественной лишилась
И с сладостною жизнию простилась.
135
И долго слезы горькие роняли
Мондегу нимфы над ее могилой
И в честь ее печальный гимн слагали,
Стеная, лик оплакивали милый.
И
Источник, и с таинственною силой
Он бег свой и поныне продолжает
И о любви Инеш напоминает.
136
А вскоре Педру править стал страною,
И гнев его настиг убийц жестоких,
Хотя, грозу почуяв над собою,
Они в Кастилье спрятались далекой.
Их сразу выдал Педру с головою
Ее король, блюститель чести строгий.
(Меж королями соблюдалось свято
То правило, что Август ввел когда-то.)
137
Карал дон Педру яро, беспощадно
Обманщиков, убийц и лиходеев,
Разбойников казнил он кровожадных,
Позору подвергал прелюбодеев.
И города очистил он изрядно
От татей, лихоимцев, прохиндеев,
Казнил он их, нимало не жалея,
В чем превзошел Алкида и Тезея.
138
От Педру Справедливого родился
Фернанду, отпрыск вялый и безвольный.
(На нем каприз природы проявился,
В стране создав немало недовольных.)
Кастилец в земли Луза устремился,
Начало положив войне крамольной.
Когда безвольный царь страной владеет,
Любой народ слабеет и хиреет.
139
Немало бед отчизна испытала
По милости такого властелина.
Длань божия за грех его карала,
И Леонор была тому причиной.
Небесный гнев блудница возбуждала,
Страну ввергая в тяжких войн пучину.
Страсть низкая и мудрых ослепляет
И даже сильных духом унижает.
140
Ведь от греховной страсти претерпели
Немало бед и горестных страданий
Троянцы, что Еленой завладели,
Тарквиний, жертва собственных желаний,
Потомки Веньямина, что посмели
Предать жену чужую поруганью,
Святой Давид, и Аппий развращенный,
И царь Египта, Саррою прельщенный.
141
Герои прежних лет, презрев сраженья,
В любовной неге сладость находили,
И как Геракл Омфале, в упоенье
Прекрасным дамам ревностно служили,
И как Антоний, ради угожденья
Своим любимым, головы сложили,
И, словно Ганнибал, в объятьях девы
Могли забыть и ратных труб напевы.
142
Да
Когда Амура сети роковые
Скрываются за обликом прелестным
И прячутся за кудри золотые
И смертному простому неизвестно,
Где ждут его тенета вековые,
Которые так сердце вмиг сжимают,
Что в огнь его горючий обращают?
143
И тот, кто испытал любви волненье,
Кто тосковал по ласковому взгляду,
Лик ангельский приветствовал в смятенье
И видел в нем всех дней своих отраду,
Тот извинит Фернанду преступленья,
Не обречет его на муки ада.
Но кто еще не ведал мук любовных,
Сочтет его во всех грехах виновным.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
Когда смолкает буря роковая
И постепенно мощный ветр стихает,
Уходит с небосвода тьма густая
И солнца луч даль моря озаряет,
Тогда тоска уносится ночная,
Ее надежда светлая сменяет.
Так было в Лузитании прекрасной,
Когда король преставился злосчастный.
2
Уж многие отмщения алкали,
И толпы португальцев оскорбленных
Безвольного Фернанду проклинали,
Стонал от горя край изнеможенный,
И дети Луза радость испытали,
Когда Жуан, сын Педру незаконный,
Взошел на трон, избавив от позора
Родимой Португалии просторы.
3
Свершилось то по воле Провиденья,
Из уст младенца божий глас звучал,
И нации великой путь к спасенью
Он в Эворе чудесно указал:
Подняв ручонку, внятно, без смущенья
Ребенок восьмимесячный сказал:
"О Португалия, воспрянь от ран,
Да здравствует в веках король Жуан!"
4
Народный гнев, могучий, неуемный,
Обрушился, как молот беспощадный,
На головы клевретов развращенных,
Ограбивших страну рукою жадной.
Презренной королевы приближенных
Народ разил, чтоб было неповадно
Ей низменным забавам предаваться
И с наглым графом страстью наслаждаться.
5
В неистовом порыве исступленья
Восставшие мучителей крушили:
Кого, презрев все слезы и моленья,
Нагим по грязным улицам тащили,
Кого, низринув с башни в озлобленье,
Астианакта смертью наградили.
В те дни бесчестный граф лишился жизни
За тот позор, что он принес отчизне.
6
Так беспощадно португальцы мстили
За годы нищеты и унижений,