ЛВ 3

Звездная Елена

— За что прощать? Меня все устраивает, — только тут на кольца взглянула, и ответила, — все кроме этого. Сними, имей совесть.

И руку ему протянула.

Вздохнул тяжело Агнехран, но хоть и был аспидом, а сдержался. И медленно с моей руки левой кольцо с рубином стянул.

— Ты все сними, только, наверное, эти три тоненькие ты оставь…- сказала вдруг.

Усмехнулся он, притянул, обратно на колени к себе усадил, и началось:

— Это не простой рубин, сам его сделал, не с первого раза, ночей семь не спал, но вышло все

как хотел. Перстень этот твою кровь убережет от яда, от ран, от порезов.

И в глаза мне взглянул вопросительно.

А я на кольцо посмотрела уже иначе — для меня не просто камень это был, для меня это было целых семь бессонных ночей Агнехрана. И я сильно подозревала, что если кольцо это его заставлю забрать, он же… он еще столько же спать не будет, что-то другое для меня придумывая.

— Ладно, оставь. Назад надень, кому сказала. Хороший перстень, красивый, мне нравится!

И руку забрала. И на груди вообще их сложила. И на мага посмотрела взглядом мрачным, да суровым. А маг возьми и начни вредничать.

— И с чего это он вдруг тебе понравился? — вопросил издевательски.

— Красивый потому что! И другого мне не надо, понял?

— Нет, ничего не понял, — точно издевается.

— Я сказала — хороший перстень! — так и сказала.

Затем на ту горку украшений, что на столе остались посмотрела, подумала, и добавила:

— Эти тоже хорошие. Оставляй.

— Все оставить? — спросил с усмешкою.

— Тебе что, жалко? — вопросила воинственно.

— Нет, — улыбнулся весело, — мне не жалко.

— Вот и оставляй! — я с ног его спрыгнула, сходила к сундуку, оттуда ящик, в котором хранились прежние мои артефакты с амулетами принесла, все со стола в него сгребла, и, относя обратно, добавила: — А по ночам, Агнехран, между прочим, спать надо!

А он взял и рассмеялся. От души, громко, так что клюку очень призвать захотелось. Но в то же время так легко и с облегчением каким-то, что призывать не стала. Просто подошла к нему, стою суровая.

— Так дело в том, что я не спал? — отсмеявшись, вопросил Агнехран. — А я уж думаю, с чего такая щедрость-то…

Улыбнулась неловко, он снова на колени к себе усадил, обнял. Чудовище мое огненное. Посидели так, молча, а потом вдруг маг к теме разговора вернулся:

— Двое суток в своем Заповедном лесу сидишь, никуда свой симпатичный носик не высовываешь.

— Это уж как получится, — протянула я вот точно уверенная, что так оно не получится.

— Веся, — Агнехран от себя отодвинул, в глаза мне взглянул, — дело серьезное, пойми. Ту побрякушку чародейскую, что сегодня ко мне отправила, мне пришлось в аду оставить, в прямо смысле.

— От чего так? — не поняла я.

— А от того, радость моя, что чародейские артефакты в паре завсегда работают. И конкретно этот открывал путь тому, кто вторым владеет.

Взглянула на него недоверчиво, да и вопросила:

— Неужто и в лес Заповедный путь бы открылся?

Агнехран

молча кивнул.

Призадумалась я. Думы были недобрые.

— Никуда не ходи, — продолжил серьезно и напряженно Агнехран, — ни с кем не встречайся, особенно с ведьмами.

Вспомнила я тут Ульгерду. Когда на нас огонь жизни чародейский хлынул, я этой ведьме молодость вернула и силу, а когда прилетели ведьмы в яр Заповедный, Ульгерда снова была кожей зелена, силой опустошена. На что она ее потратила, вот в чем вопрос. И мне бы поговорить с ней, но…

— Весенька, счастье мое, в глаза мне погляди, да пообещай, что сделаешь, как прошу.

В глаза его змеиные взглянула, а что сказать-то и не ведаю. Тут что ни день, то все веселее становится, и не знаю я, что в следующий час случится, не то, что на следующий день.

— Веся, — совсем серьезным стал, посуровел даже, — мне уверенность нужна, что пока я далеко буду, с тобой ничего не случится. Потому что если с тобой что-то случится, смысла жить дальше для меня не останется.

Смотрю на него, о своем думаю, да и что сказать не ведаю.

Сказала, что в голову пришло:

— От чего в яр нельзя?

— Там три ведуньи остались, — сказал как есть Агнехран. — И не ведаю, что еще. Гиблый яр от того и гиблый, что как топь-болото — никогда не ведаешь, что из этого омута еще вылезет. Ты в своем лесу под защитой, лешему я доверяю, Леся за тебя любого порвет, ведьмак изолирован, так что никто не пролезет не проникнет. Только ты лес не покидай, прошу тебя.

И ответила я то, что могла ответить:

— Я постараюсь.

Обнял Агнехран, к себе прижал крепко-крепко, опосля на стул пересадил, встал да и вышел.

А я сидеть осталась в задумчивости.

Затем встала, платье на сорочку сменила, плащ поверх накинула, клюку взяла верную да и направилась туда, где можно было вопросы задать, да ответы получить.

***

Вода в Заводи была ключевая, ледяная значится. И время от времени опускала я в нее руку, чтобы ладонью влажной к лицу прикоснуться, усталость да сон прогоняя. Водя сидел рядом, как и я в книги погруженный, с нами и кот Ученый книги чародейские штудировал. А домовой Тихон угощение готовил — грибы над костром жарил, да похлебку со странным ароматом варил. И потому светлячки, что нам светили, от него старались держаться подальше.

— Кажется, нашел, — воскликнул Водя.

Мы с котом тут же придвинулись к нему и водяной указал на рисунок медальона, точь-в-точь такого, какой сегодня к ногам моим прикатывался.

— Пу-те-во-проводник, — кот Ученый чародейский язык плохо знал, от того и читал порой по слогам.

— Да, похож, — согласилась я.

— Только загвоздка имеется, — Водя страницу перевернул и узрели мы неожиданное.

У этих путепроводных медальонов особенность имелась — они не по паре были, они были так — один заглавный, и от него дюжина второстепенных.