Львица и лилия
Шрифт:
— Не со мною, но с моей невесткой Элизабет.
Ее ответ наполнил графа необъяснимым чувством облегчения.
Вероятно, подумал он, ему стало жаль, что этому очаровательному ребенку придется слишком рано расстаться с иллюзиями.
— Элизабет очень страдала после гибели моего брата Ричарда, но потом появился незнакомец, и весьма неожиданно. Я думаю, хотя она и довольно робка и нерешительна в подобных делах, она все-таки выйдет за него замуж.
— Ко всеобщему удовлетворению? — поинтересовался граф.
Слушая девушку, он думал о том, насколько выразительны ее
— Думаю… да, — произнесла она немного задумчиво, — и я желаю ей счастья… Но, видите ли, это создает для меня проблемы.
— Каким образом? — удивился граф.
— Элизабет, да и все в округе, похоже, считают… не правильным, что нам с нянюшкой придется остаться здесь, в нашей усадьбе, одним.
— Вы думаете, ваша невестка уедет отсюда?
— Да, конечно, ведь у того человека, который хочет жениться на ней, есть хороший дом в другой части графства. Он предлагает и мне поехать жить с ними, пока я не выйду замуж… но я знаю — ни ему, ни Элизабет на самом деле вовсе не хочется брать меня с собой. Они хотят жить одни.
Граф подумал, что Элизабет, только-только выйдя замуж, и вправду не захочет, чтобы в доме жила другая женщина, особенно такая привлекательная, как ее бывшая золовка.
Похоже, по глазам Пуриллы он мог читать ее мысли и, как ни странно, рассматривал эту проблему с ее точки зрения.
Внезапно она словно бы очнулась от собственных переживаний и, видимо, решила, что все время говорить о себе слишком эгоистично с ее стороны, поэтому она сменила тему разговора:
— Вам нравится быть графом Рокбрук? Я всегда думала, как это должно быть грандиозно!
— Это так, — признал граф с улыбкой.
— Но… это создает определенные сложности и неудобства… правда?! — рассуждала Пурилла, как будто примеряла его обстоятельства на себя. — Ведь так неловко принимать наследство после смерти людей, с которыми вы были связаны родственными узами.
Граф оценил ее проницательность и ответил:
— По правде говоря, прежде всего я ощущаю большую ответственность. Именно поэтому теперь, когда я пришел в себя, мне как можно скорее следует дать знать в Рок-Хаусе и сообщить им, что я здесь, а как только почувствую себя достаточно хорошо, мне надо будет вернуться домой.
— Вам нельзя так спешить, — засуетилась Пурилла, — переезд в поместье причинит вам сильную боль, если вы решитесь ехать прямо сейчас.
— Тогда, я надеюсь, мне позволят остаться здесь еще на день или два, — предположил граф»— но, может, кто-нибудь сумеет передать туда весточку?
— Да, конечно, — ответила Пурилла. — Я сама отвезу вашу записку.
— Я не смею просить вас об этом.
— Но прогулка верхом доставит мне только удовольствие. Хотя у нас нет ни одной лошади таких благородных кровей, как ваша, и они не столь великолепны, но они исправно возят нас с Элизабет всюду, куда бы мы ни направились.
— И все-таки я полагаю, было бы лучше послать кого-то другого, — решительно прервал ее граф.
Он заботился о том, чтобы не вызвать слишком уж много слухов. Если в Рок-Хаус приедет сама Пурилла с известием о его
Никто из слуг не оставит без внимания очарование юной девушки, в этом он даже не сомневался. Поэтому, с его точки зрения, было лучше, если бы о его пребывании в доме Кранфордов судили бы по человеку с более заурядной внешностью.
— Бен может съездить, если вы так желаете, — сказала Пурилла.
— Полагаю, так будет лучше, — одобрил граф. — Итак, не будете ли вы столь любезны дать мне писчую бумагу и перо, чтобы я написал письмо с объяснениями, где меня искать.
Он решил адресовать письмо управляющему его поместьем, человеку по имени Анструтер, который в определенной степени отвечал за все, так как граф пока еще не нашел себе нового секретаря. Прежний же уволился сразу после смерти дяди.
С недавних пор в Рок-Хаусе появилось достаточно много важных вакантных мест, когда люди, их занимавшие, решили, что смена владельца является хорошим поводом для выхода на пенсию. Граф предполагал обсудить этот вопрос с управляющим, как только будет свободное время, и определить, кого следовало бы подобрать на эти должности.
Пурилла принесла ему писчую бумагу и перо, как он просил. Но, поскольку его левая рука висела на перевязи, и ему сложно было управляться с бумагой, она придерживала лист. И вскоре письмо с четкими инструкциями относительно того, что нужно сделать, было готово.
Когда он подписал послание, то думал уже о другом.
Лучше всего отплатить Пурилле за ее гостеприимство и компенсировать все неудобства, связанные с его пребыванием в этом доме, можно было, пополнив ее кухонное хозяйство кое-чем из деликатесов, которые, он в этом не сомневался, в Литл-Стентоне не закупали, даже если средства позволяли это делать.
Поэтому он добавил постскриптум к своему письму с просьбой прислать плоды из оранжерей и продукты, которые, он был уверен, будут без проблем доставлены, в частности, яйца и сливки.
Он также заказал ягненка, цыплят и ветчину с фермы, которая (он запомнил это, еще будучи ребенком) обеспечивала «большой дом» основной частью продуктов.
Он запечатал письмо и вручил его Пурилле со словами:
— Я думаю, когда няня осматривала мои карманы, там были и кое-какие деньги. Попросите ее достать их и дайте, пожалуйста, Бену гинею от моего имени за доставку письма в Рок-Хаус.
— Гинею? — Пурилла широко раскрыла глаза. — Вы не ошиблись?
— Не могу поверить, что я не положил мелочь в карман, хоть и отправляясь всего лишь на верховую прогулку.
Неужели мои карманы были совсем пусты? — в ответ удивился граф.
— Нет, нет! Но Бен будет очень удивлен!
— Так давайте удивим его!
Пурилла залилась очаровательным негромким смехом.
— Теперь вы для меня вовсе не «высокий таинственный незнакомец», — призналась она, — а скорее сказочный крестный отец, как фея-крестная в «Золушке»! Если я принесу вам мышь, вы превратите ее в лошадь, столь же прекрасную, как ваш конь?