Львиная охота
Шрифт:
Я сбросил с плеча его руку и направил стопы к лотку с печатной продукцией. Расслабиться после увиденного было непросто. Прилавок ломился от книг, журналов, газет, плакатов, этикеток, открыток, наклеек и тому подобное. Я выбрал солидную ежедневную газету с характерным названием: "ХРОНИКА ДОБРА" и пошел обратно.
– А вы, это...
– оторопело позвал меня парень, стоящий по ту сторону прилавка.
– А деньги?
– Деньги?
– Я посмотрел на друга Вивьена.
– Разве это не бесплатно?
Тот промолчал, тщетно пряча гадкую улыбочку.
–
– Вот тебе, бабушка, и новый круг рая. Всего лишь рудименты прошлого, товарищи... Сколько с меня?
– Два дуата или двадцать сантимов, - виновато ответил продавец. Простите, я не хотел вас обидеть.
Я пошарил по карманам.
– Знаешь, дружок, тут такое дело... Сколько это будет в копейках? Я, признаться, не разбираюсь ни в ваших дуатах, ни, тем более, в сантимах.
– У вас нет при себе денег?
– Копейки - это не деньги?
– озадачился я.
– Тогда как насчет центов? Или счет идет на рубли и доллары?
Он брезгливо покрутил в руках предложенные ему монеты. Было ясно, что нормальных денег среди них так и не обнаружилось.
– Ну, ладно, - легко решил продавец, - берите так. Ерунда все это. Желаю вам здоровья.
– Космолазы помнят свои долги, - успокоил я его.
– Даже став культовыми писателями.
Прежде чем покинуть это место, мне вздумалось попрощаться еще и с девушкой-меломаном, на которую моя внешность произвела столь сильное впечатление - а может, наоборот, я хотел с ней поздороваться?
– но той возле музыкального киоска уже не было. Жаль.
Свернув с бульвара, мы продолжили путь. Проспект Ленина, бывший когда-то тесной, заполненной транспортом улицей, и называвшийся, если не ошибаюсь, Веселым проездом, оказался решительно преображенным. Теперь он был на удивление широк, тих и зелен. Проспект был достоин своего имени.
– Как устроишься, зайди в отделение Национального Банка, - сказал мне Дрда.
– Не откладывай в долгий ящик. Никто здесь не возьмет у тебя денег, если они не местные, имей это в виду.
– Ох, куда только мне не надо зайти!
– простонал я.
– Что, большие планы?
– Прежде всего - к Подножью. Ради этого, собственно, я и приехал. Как там Дим Димыч, что слышно?
– Говорят, плох. Я, к сожалению, с ним лично не знаком.
– Что плох - и без того известно.
– Я вздохнул.
– Много вас, писателей, понаехало, - пихнул меня Виви в бок.
– И все к Русскому Фудзияме. Вы что, сговорились?
– Разумеется. Операция под кодовым названием "Свистать всех наверх!". Послушай, я не хочу это обсуждать. Тебе случайно не знаком человек по фамилии Скребутан?
– Кто?
– Стас по прозвищу Бляха. Бывший расстегай. Неужели ты не слышал, как он тут в свое время куролесил, ставил на рога всю полицию? В заварушку был в группе ректора. Я пытался с ним связаться из Ленинграда, но... Даже не знаю, жив ли он. Семь лет не виделись.
– Станислав Скребутан?
– мой провожатый чуть не поперхнулся удивлением.
– Ого!
– Что-то
– Это нынешний председатель совета директоров Национального Банка. Один из тех, кто оказался не против, чтобы революция вынесла его на самый гребень волны. Вот пусть он и объясняет тебе про денежную реформу. Я пришлю ведомственный справочник с телефонами, сможешь связываться со своим Бляхой, сколько душе угодно.
– Спасибо, мичман, - сказал я, не испытывая почему-то благодарности. Наверное, потому, что в разговоре не было больше искренности. Я чувствую такие вещи, как замужняя баба - ценное качество для профессионального шпиона. Вивьен Дрда давно и прочно думал о чем-то, о чем не решался или не желал заговорить вслух, он смотрел на меня и видел вместо бывшего соратника всего лишь источник информации. Теперь я в этом не сомневался.
– Долго нам идти?
– непринужденно поинтересовался я.
– Вон, отель уже виден.
– Так ты ведешь меня в гостиницу?
– А куда же еще?
Я смерил взглядом оставшееся расстояние и засомневался:
– А ты успеешь?
– Что?
– Рассказать, о чем вы с лейтенантом Шиллингом шептались в коридоре, пока девчонка проверяла мои рефлексы?
Он не сбился с ноги, не изменился лицом, не задышал прерывисто. Прекрасная выдержка у человека. А может, просто реакция замедленная. Он улыбнулся краешками губ:
– Нашел девчонку! По моим сведениям, Рафе тридцать семь. Хотя, кое-кто уверен, что ей только тридцать пять, я имею в виду, конечно, ее мужа.
– Рудольфа Шиллинга?
– Ага, догадался! Да, это несчастный Руди. У них с Рафой довольно сложные отношения, я стараюсь в эти дела не вмешиваться...
– Вивьен потер щеку. Ту самую, которая, возможно, до сих пор побаливала.
– Ты прав, тебя мои проблемы тоже касаются. В конце концов, человека похитили на твоих глазах.
– Похитили?
– удивился я.
– В парня стреляли из вакуум-арбалета. И попали, между прочим.
А еще он получил точно такую же порцию нейроизлучения, как и его ни в чем не повинный собеседник, подумал я. Как и шестеро других свидетелей. Все свидетели дружно упали, но ему хоть бы что. Черепная коробка, надо полагать, у него свинцовая. Или под черепной коробкой нет ничего, что можно было бы возбуждать и тормозить.
– Есть основания надеяться, что похищенный жив, - веско произнес Дрда.
– Это было похищение, Макс, а не убийство. Поэтому постарайся понять мой вопрос правильно: все ли ты рассказал лейтенанту Шиллингу?
Я прикрыл глаза. Я мысленно застонал. Спокойно, сказал я себе, есть люди, которые не лгут, и есть люди, которые следят, чтобы другие не лгали. Я открыл глаза и постарался быть очень терпеливым.
– Мой контакт с этим парнем, конечно, мог кому-то показаться продолжительнее, чем он был на самом деле. Какому-нибудь мороженщику, у которого от скуки жизненные процессы замедлены сверх меры и без парализатора. Или у тебя есть основания подозревать, что меня действительно забросило сюда волей психически нездорового человека?