Львиное рычание

Вулф Алекса

— Мертвых оживляет-с-с. Нас-с-с смеш-ш-шит, а порой — печалит. Рождаетс-с-ся вмиг. Гибнет-с-с, когда ты — с-с-старик.

Сложив бумагу вчетверо, Амджан спрятал бесценное сокровище на груди. Он был готов сражаться со старым Змеем в случае неправильного ответа. Погибнуть сейчас, когда ответ на его мольбы был в руках? Нет! Этого он не мог себе позволить. Осторожно повернувшись к Змею боком, он незаметно вытащил кинжал.

— Ты отгадывать-с-с-с будеш-ш-шь, или хочеш-ш-шь сразу перейти к ужину-с-с?

Не нужно было спрашивать, какой ужин имел в виду старый Змей. Амджан усмехнулся.

— Для начала, я попробую отгадать.

Он

попытался абстрагироваться от внешнего шума и заглянуть в чертоги разума, но как назло, ни одной стоящей мысли не приходило на ум. Лишь картинки сладких воспоминаний о Соне мелькали перед глазами. Как же он хотел оказаться сейчас рядом с ней, и не важно, в каком мире. Но ему оставалось только вспоминать о прожитых на Земле днях. Амджан знал, что эти воспоминания умрут только вместе с ним.

«Воспоминания… Память! Вот же ответ!» — ошарашенно подумал Амджан. Открыв глаза, он повернулся к Змею. Тот уже готовился сделать последний рывок и захватить жертву в кольца серебристого туловища.

— Память! Мой ответ — память!

***

Выйдя из пещеры, Амджан поморщился от слепящего солнца. Неужели он так долго пробыл внутри? Ему казалось, прошло не больше часа.

Проверив листок бумаги, он достал флягу и выпил половину содержимого. Пить хотелось очень сильно, но он не мог себе позволить опустошить флягу полностью до прибытия к пункту телепорта. Закинув сумку за плечи, он снова прикрыл лицо платком и уверенным шагом направился в обратный путь.

Когда до телепорта оставалось не больше тридцати шагов, вдруг прямо перед Амджаном из оранжевого песка вынырнул длинный черный змей. Отскочив назад, Амджан без раздумий выпустил в опасную рептилию огненный шар, но тот увернулся. Юркой лентой изогнувшись, змей сделал рывок вперед, сверкая на солнце острыми клыками с капающей на песок ядовитой слюной. Амджан знал, что яд Черного пустынника самый токсичный, и шансов выжить при укусе у него не будет, несмотря на магию, которая вернулась в полной мере после возвращения на Альхор.

Скинув мешавшую маневренности сумку на песок, Амджан выхватил кинжал. Змей, словно в издевку, замер в нескольких шагах от мужчины. В сверкнувших ониксом глазах Амджан ясно видел свою смерть.

— Нет, дорогой друг, в другой раз, — шевеля одними губами, прошептал анимаг. Вывернув кисть, он резким вымеренным броском отправил заговоренное лезвие в черную ленту. Тонкий кинжал припечатал змея к песку, вонзившись тому чуть ниже уровня головы. С яростным шипением, черное туловище начало бешено крутиться, в надежде избавиться от удерживающих пут. Амджан не стал дожидаться, пока пустынник освободится. Одним движением пальцев он призвал огонь и без сожаления выпустил в сторону змеи. Яростное шипение тут же замолкло, а на месте самого ядовитого жителя пустыни Сибун осталась лишь горстка черного пепла. Сняв платок, Амджан осторожно вытащил кинжал из песка и спрятал его в ножны, избегая прямых прикосновений к лезвию.

Оставшееся расстояние до пункта переноса Амджан преодолел спокойно. Расчистив площадку от налетевшего оранжевого песка, он провел рукой над руническим кругом, вызывая Хранителя.

Появившаяся призрачная оболочка портальщика уточнила детали переноса и попросила встать в круг. Амджан тут же выполнил просьбу и расслабленно выдохнул, прикрывая глаза.

Оказавшись вновь на пункте переноса, он поблагодарил Хранителя в странных очках и вышел

на дорогу. Каким-то седьмым чувством он знал, что откладывать с проведением обряда нельзя, словно что-то тянуло его поскорее завершить задуманное.

Пройдя в тень густых деревьев, анимаг скинул с себя одежду и осторожно спрятал ее в сумку. Обратившись львом, закинул ее себе на спину и крупными прыжками отправился в сторону храма Рохтах.

***

В храме было сумрачно даже тогда, когда за его стенами вовсю светило солнце. Амджан расположился около алтаря, положив перед собой бумагу с описанием ритуала. Храмовник принес необходимые свечи и мел для расчерчивания круга. К радости анимага, старец не стал спрашивать, зачем мужчине понадобились все эти вещи. Очевидно, его предупредила сама Рохтах.

Скинув лишнюю одежду, Амджан остался в одних штанах. Стоя босыми ногами на холодном камне, он поднял ритуальный кинжал с изогнутым лезвием и, прошептав заклинание-призыв, полоснул себя по груди, рассекая кожу в области сердца. Алая кровь оросила начертанные белые знаки и началось волшебство.

Невидимый ветер враз потушил все свечи, а сам алтарь залился магическим огнем, освещая упавшего на колени мужчину.

Амджан чувствовал, как кровь в жилах начинает медленно закипать, принося нестерпимую боль. Сжав кулаки, он плотно сомкнул челюсть, чтобы не закричать, но в какой-то момент он все же перестал контролировать агонирующее тело. Упав на пол, он сжался от скрутившей все члены боли. Горло саднило, и Амджан отстраненно подумал о том, что своим криком мог перепугать всю округу. Но уже в следующий миг все мысли оставили голову анимага, переживающего свой самый болезненный оборот в жизни. Словно никогда ранее не принимая облика животного, он чувствовал, как ломаются его кости, перестраиваясь по звериную ипостась. Выгнувшись дугой, он перекатился на живот и выставил руки вперед, пытаясь подняться. Громкий рык сотряс стены храма, заставив толстый камень задрожать.

Амджан не чувствовал своей личности, он словно потерял себя в красном мареве боли, застилавшем глаза. Сердце билось так, словно он бежал без остановки несколько часов. Почувствовав новый спазм, выворачивающий все внутренние органы, он снова зарычал. Острая боль пронзила сердце анимага.

Сколько длилась эта пытка, одной Рохтах известно. Амджан очнулся лежа на каменных плитах. Привкус крови во рту отрезвил, заставил встать и оглядеться. Поднявшись на ноги, он понял, что снова стал человеком.

— Получилось? — прошелестел мужчина, глядя на потухший алтарь.

Но Богиня безмолвствовала, и оставалось только гадать об успехе проведенного ритуала.

***

Соня

Я стояла на перекрестке, ожидая зеленого света на светофоре. Мимо пролетал плотный поток автомобилей, превращаясь возле каждого пешеходного перехода в стихийную пробку. Я не думала о звонке следователя, который сообщил всего час назад о том, что дело сдвинулось с мертвой точки и появились косвенные доказательства вины другого человека. Открывать имя второго подозреваемого Царский не стал, но вызвал на беседу к себе в кабинет. Именно туда я и направлялась, терпеливо дожидаясь нужного сигнала светофора. Вместо мыслей о деле, я вспоминала Амджана, исчезнувшего без следа так внезапно. Опустив взгляд вниз, посмотрела на кольцо, которое никак не хотела снимать. Тронув холодный камень, грустно улыбнулась.