Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
«Мне сразу этот пижон не понравился, стрелок хренов!» – подумал Зелл, в сердцах сплюнув в унитаз и спустив воду.
А вот Риноа кратко поведала, прерываясь на всхлипы, что Скволла убила колдунья. На эту новость все отреагировали практически одинаково: Сельфи недоверчиво посмотрела на принцессу, побледневшая Квистис едва заметно покачала головой, ну а сам же Зелл про себя давно уже решил, что их командир не так уж и прост, каким может показаться на первый взгляд. «Скволл крепкий парень», – думал про себя Динхт. – «Так просто он концы не отдаст». Приказав себе продолжать думать в том
Риноа продолжала свою тихую влажную истерику. Зелл тогда попытался разрядить обстановку, неуклюже пошутив от горя ли плачет Риноа или всё же от счастья. И из-за кого конкретно она льёт слёзы. За что заслужил укоризненный взгляд от Трип, подзатыльник от Сельфи и был отправлен на свою койку, лежать молча, зубами к стенке. На этом разговоры стихли.
А потом пришла уже успевшая стать привычной волна. Оказалось, что если не сопротивляться, то погружение в сон, ведущий в мир грёз, происходит плавно и практически не заметно. Ифрит, всё ещё не отошедший от глубокого нокаута, лишь вяло шевельнулся в сознании и без того унылый мир металлической камеры померк… Чтобы перенести Зелла в точно такой же мир в сновидениях…
Зелл встал на ноги, прошёлся по камере. На своих койках постепенно приходили в себя Сельфи и Квистис.
– Опять? – спросила Риноа, сидящая на своём месте, поджав к груди ноги. Свою норму рыданий она уже успела исчерпать и сейчас выглядела просто очень уставшей и сильно потрёпанной.
– Ага, – потягиваясь, ответил Зелл. – Мир снов.
– Теперь и я видела вашего Лагуну, – потирая глаза под очками, сообщила Трип.
– А ты кем была? – спросила Сельфи.
– Напоминаю – я вижу всё за Рейни.
– Ах да, совсем забыла, – Сельфи хитро уставилась на инструктора. – А Лагуна, кажется, втюрился в Рейни, надеюсь они поженятся.
Квистис лишь бросила неопределённый, всё ещё сонный, взгляд на Фею и вяло махнула рукой.
– У вас есть идея как отсюда выбраться? – вздохнув, спросила принцесса.
– Для начала стоит понять где мы, – отозвался Зелл, вернувшийся на своё место. – Я был в отключке, когда меня спеленали. Глаза были завязаны, открыли их только когда я уже был в камере.
– Та же фигня, – уныло поделилась Сельфи.
– Аналогично, – добавила инструктор.
– Мы в пустыне на юге, в гальбадианской тюрьме для политических заключённых, – пояснила Риноа. Увидев недоверчивые вопросительные взгляды, добавила: – Мне глаза никто не завязывал.
– Слыхал я про это место, – сообщил Зелл, вращая плечами. От лежания на жёстком матраце его тело несколько затекло. – До чего же неудобные у нас лежанки! В общем, ничего хорошего я про эту тюрягу не слышал. Говорят, что за двадцать пять лет правления Делинга ни один заключённый отсюда не вышел. Вот так-то.
– Молодец, Зелл, браво, – тихим мрачным голосом отозвалась Сельфи. – Ты умеешь поддержать, тебе прямо цены нет.
– Я поэтому и спрашиваю: что вы планируете делать? – снова спросила Риноа.
– Не знаю, –
– Сирена тоже, – со вздохом доложила Квистис.
– Да и место здесь плохое, – добавила Сельфи. – Гиблое какое-то. Чувствуете? Внешних потоков совсем нет, вернее есть, но к ним не дотянуться. Они все направлены куда-то вниз, как будто что-то их туда качает, выпивает до суха. Э-э-х, ребята, – протянула она самыми печальными интонациями, на которые была способна. – Не выбраться нам отсюда…
Повисла мрачная молчаливая пауза. Зелл внимательно смотрел на преобразившуюся до неузнаваемости Фею. Будто бы это место выпило не только всю окружающую энергию, но и казавшийся неисчерпаемым оптимизм девушки с изумрудными глазами.
– Сельфи, – тихо сказал Зелл, подойдя к Фее и садясь рядом. – Не грусти, мы что-нибудь придумаем…
– Я так рада, что вы здесь! – внезапно воскликнула она, бросаясь Динхту на шею, чуть не завалив его на спину. – Что все мы здесь!
– Ты рада? Что мы здесь? – аккуратно переспросил обалдевший Зелл.
«Вот и ещё одну прорвало» – подумал он, аккуратно кладя руки вздрагивающую спину Феи. – «Как у детей: стоит одной разреветься, как остальные подхватывают. Надеюсь, на инструктора Трип это не распространяется. Эх, командир, дружище, где ты, когда так нужен? При твоей каменной физиономии грустить просто стыдно становится, только смеяться хочется… Да уж, как бы самому слезу не пустить».
– Да не в этом смысле! Дурак! – отстранившись, возмутилась Фея, даже ударила маленьким кулачком Динхта в грудь. По её щекам катились крупные слёзы. – Не в этом смысле! Конечно плохо, что мы здесь! Но мы хотя бы вместе! Я ведь так испугалась, когда пришла в себя. Одна. Глаза завязаны. Мне было очень страшно, я ведь очень боюсь одиночества. Поэтому и стараюсь всем понравиться, чтобы у меня было много друзей. Знаю, что порой больше раздражаю, чем привлекаю к себе, но ничего поделать не могу! Я рада что вы со мной! Вот что я хотела сказать!
Фея, вытерев щёки, скрестила ручки на груди и окончательно отстранилась от Зелла.
– Скажите кому-нибудь – я вам задницы надеру! – с угрозой пообещала она.
– Что ещё мы знаем об этом месте? – выждав несколько минут, спросил Зелл.
– Боюсь, что ничего, – ответила инструктор.
– Совсем? Никто ничего не слышал пока нас сюда везли? Никто из конвоиров не разговаривал между собой?
– Я слышала, – отозвалась всё ещё насупившаяся Фея. – Один из охранников назвал это место объектом «Пэ».
У Зелла начали медленно округляться глаза. Несомненно, это огромная удача! Ему уже приходилось здесь бывать, хоть и частично. Хоть и не в своём теле…
Замок камерной двери издал щелчок, внутрь шагнули три надзирателя. Один из них тут же взял обитателей на мушку, второй предусмотрительно остался у двери. Третий, с самым неприятным лицом и мелкими поросячьими бегающими глазками, вышел вперёд.
Краем глаза Зелл успел заметить и четвёртого, оставшегося снаружи камеры.
– Риноа, встать! – мерзким голосом скомандовал вышедший вперёд, которого про себя Динхт уже успел окрестить Свиным Рылом.