Львиный мальчик
Шрифт:
Чарли состроил недоумевающую физиономию и наклонился поближе к решетке, как бы призывая льва нашептать все, что нужно, ему прямо в ухо. Перед этим мальчик оглянулся, чтобы убедиться — Маккомо ничего не подозревает. Дрессировщик как раз вытащил длинную сигарету и собирался ее закурить. Лев послушно склонил голову поближе к Чарли и напряженно зашипел:
— Надо с тобой поговорить. Есть важные новости.
Мальчик недоверчиво поднял глаза на клыкастого собеседника.
— Что за новости? — спросил он, пожалуй, слишком громко, потому что Маккомо, кажется, что-то заподозрил.
—
Дрессировщик недоверчиво посмотрел на своего подопечного, взял сигарету в зубы, чиркнул спичкой о подошву ботинка и прикурил. Некоторое время он пристально смотрел на Чарли. В полутьме загона ярко светился алый кончик сигареты.
— Надеюсь, тебе не очень больно, — сказал наконец Маккомо.
Мальчик слабо улыбнулся. А потом — о чудо! — укротитель вышел из загона на палубу, оставив Чарли наедине со львами.
— Так что там? — спросил он, стремительно обернувшись к клетке. — Что за новости?
Львы, думал он, тоже ведь в некотором роде кошки, только очень большие. А кошки знают, куда везут его родителей. Надо немедленно выяснить, что за новости!
Молодой лев все еще стоял у самой решетки.
— Тссс! — прошептал самец и обернулся к дальней клетке — клетке старшего льва. — Сэр! — почтительно сказал он. (На самом деле молодой лев назвал старшего по имени, но человек не в состоянии правильно произнести львиное имя. Поэтому и мы, пожалуй, обойдемся без него.) — Сэр, позвольте представить вам мальчика, который говорит на нашем языке.
Старший лев устало поднял голову. Чарли перехватил его взгляд и в ужасе отшатнулся. В глазах льва светились усталость и боль. Желтые глаза хищника были как будто затуманены, а движения замедлены. Да, вожак носил пышную гриву, но она была совершенно безжизненна. Усы гордого животного не топорщились, они понуро свисали. Казалось, лев потерял смысл жизни, потерял надежду. Мальчик был поражен. Ведь только несколько дней назад он видел этого льва на арене — бодрого, сильного, энергичного. А теперь…
— Здравствуйте, — сказал Чарли с почтительным поклоном.
Он сразу понял, что с вожаком следует вести себя очень вежливо.
В ответ лев слегка склонил косматую голову.
— Здравствуй, мальчик. А ты и впрямь говоришь на нашем языке, — проговорил он глубоким басом.
Вожак моргнул раз, потом еще один. Создавалось впечатление, что он смертельно устал.
Чарли никак не мог понять, кто сейчас должен говорить. Лев молчал. Может, стоит поддержать разговор? Молодой лев переводил глаза с мальчика на старшего льва, отчаянно желая, чтобы беседа продолжилась.
— Кошки у меня дома, — решился наконец Чарли, — мои друзья, сказали, что помогут мне… Видите ли, моих родителей похитили. Я точно не знаю почему. Только корабельные кошки с реки сказали, что их повезли во Францию. Может, вы что-нибудь слышали?
Лев улыбнулся непередаваемо грустной улыбкой. У мальчика защемило сердце.
— Я ничего не слышал, дружок, — ласково ответил вожак. — Я живу во тьме, ничего не вижу и никуда не выхожу. Мои жены тоже обитают во тьме, никуда
Лев тяжело вздохнул и умолк.
Чарли стоял в полном замешательстве. Он не понимал, как можно довести гордого льва до подобного состояния. Так нельзя!
Молодой лев опустил голову. Мальчик чувствовал, что он еще не смирился. Он определенно был более эмоционален, чем старший товарищ. Львицы лежали на полу, безразлично вылизывая передние лапы. Возможно, их безразличие было наигранным, а возможно, у них и впрямь не осталось сил. Маленькая львица сидела рядом с матерью, плотно сжав клыкастые челюсти. Казалось, она сдерживалась изо всех сил, чтобы ничего не ляпнуть.
— Простите, — покаянно попросил Чарли. — Я не хотел вас расстроить.
— Ну что ты, мы ничуть не огорчились, — ответил старый лев. — В этом как раз все дело. Мы должны бы расстроиться, разозлиться, прийти в ярость. Мы должны были бы рычать, бросаться на прутья клетки. Вырываться, строить планы побега, пытаться их осуществить… Но мы ничего не предпринимаем. Мы просто сидим здесь…
Лев отвернулся, не в силах скрыть стыд. Остальные львы тоже старались не глядеть мальчику в глаза. Чарли почувствовал, как к горлу подступает тяжелый ком.
Тишину нарушили шаги Маккомо. Львы одновременно вздрогнули. Старший самец нехотя отошел к дальней стене.
Молодой лев потянулся к Чарли и ткнулся мокрым носом в ладонь мальчика.
— Приходи попозже, — прошептал он. — Приходи попозже. Я все тебе расскажу.
Глава десятая
Остаток утра Маккомо посвящал юного помощника в тонкости управления сложным дверным механизмом. Мальчик вникал в запутанную систему клеток, замков, рычагов и решеток.
— Тебе, наверное, кажется, что львы ненавидят меня? — спросил Маккомо, раскуривая очередную ароматную сигару. — А еще тебе кажется, что я ненавижу львов… Это только видимость. На самом деле мы очень привязаны друг к другу. Можно даже сказать, они любят меня.
Любят? Да неужели? Чарли вовсе не был в этом уверен.
Львов кормили каждые два дня. Чарли носил им еду из огромного корабельного холодильника, который занимал целую комнату. Там хранилась провизия для команды и цирковых артистов — как двуногих, так и четвероногих. Еще мальчик следил за тем, чтобы в поилку к хищникам наливали свежую воду. Каждый день в нее добавляли какие-то лекарства. Лекарство Маккомо приносил сам. После того как львы принимали снадобье, дрессировщик плотно заворачивался в свой алый плащ и ложился возле клетки. Он курил длинные сигары и напевал что-то на неизвестном Чарли языке.