Lvl 3: Двойник. Part 1
Шрифт:
— Приятно было с вами поработать! — пожал я руку звукорежу. — До завтра, братуха.
И вышел на улицу, оставив за спиной целое, мать его, состояние.
Где-то на периферии сознания мельтешила мысль, что вряд ли получится хотя бы отбить вложения, распродав тираж по адекватной цене, но меня это сейчас не волновало от слова совсем. У меня был сингл. Мой сингл. Мой охеренный сингл!
Я могу прийти домой, поставить на диск пластинку и — послушать. Хоть сто раз подряд. Поднимать иглу, переставлять
Это, кажется, первая запись, за которую мне не стыдно.
Вот эта мысль меня серьёзно ошеломила, я аж остановился и выпил.
Хренасе... Что ж получается? Я только после смерти достиг такого уровня гармонии с самим собой? Приколист, блин...
— Батя!
— Кто здесь?! — подскочил я.
— Бать, это я! — подошёл ко мне Колян. — Ты вчера так и не пришёл.
— А... — Я потёр лоб рукой. — Извиняй, Колян...
— Да ладно, ты человек творческий. Но сейчас-то можешь зайти?
Я вздохнул.
Вообще-то я планировал забуриться в кабак, закрыться в комнатушке с граммофоном, прибухнуть, послушать запись... Дома как-то слишком уж беспокойно и многолюдно.
— Ладно, Колян, уболтал, — махнул я рукой. — Только чтоб водка тёплая была, а то я тут мёрзну немножко.
TRACK_38
— Хозяин! Хозя-а-а-аин! — обрадовался мне Лимузин.
Ух, как он плясал, ух, как он танцевал! Даже встал на задние копыта и попытался меня обнять.
— Спокойно, животное, угомонись! — похлопал я его по шее. — Соскучился, что ли?
— Не то слово, хозяин! Мне здесь грустно и одиноко. Почему ты меня оставил? Хочешь, я принесу тебе пива? Хочешь, обед приготовлю?
— Звиняй, Лимузин. Сейчас — ничего не хочу, кроме как спать. Но могу тебя с собой в кабак забрать.
— Да! Да, хозяин!
— Только там места — болт, и я буду систематически тебя пьяным гонять пинками.
— Да! Да! Да! — скакал осёл. — Давай я поем немного этих дивных травок — и пойдём?
— Сидеть! — рявкнул я. — Молчать! Отжиматься!
Несколько секунд позалипав на пытающегося отжиматься осла, я перевёл взгляд на Коляна.
— Ну чё, малец? О чём базар?
Коля молча предложил мне следовать за ним. Я и проследовал — в подвал, где до сего дня не был ни разу.
Ещё на ступеньках услышал звуки музыки. Для релаксации, блин.
— Вы чё там, совсем, что ли, обалдели? — скривился я.
— Это для маскировки, бать. Звуковая завеса. Чтоб не послушали.
— Сынку, послушай старого мудрого музыканта: если не хочешь, чтоб подслушали, музыку нужно врубать не там, где разговаривают, а там, где подслушивают.
— Знаю, бать. Но всё равно, если говорить тише музыки...
— И на будущее, — перебил
Тут я спустился окончательно и оказался в просторном помещении.
Ну нихера ж себе! Да тут можно некисло обустроиться. Бля, да тут можно собственную студию обустроить, если, конечно, выбить из Доброжелателя возможность покупать оборудование. И бесплатно, а главное круглосуточно, гонять свою группу, записывая гениальные альбомы.
Ну и не гениальные тоже. На одних гениальных далеко не уедешь, их массы не любят. Массам — чего попроще. Так, чтоб один аккордик, а лучше одна струнка. Чтоб извилинка резонировала.
В подвале сидел Вейдер и ещё какая-то тёмная личность. Я долго вглядывался в эту тёмную личность, потом выразительно поднял взгляд и прочитал ник над башкой.
— Хуан, — сказал я вслух.
— Мёрдок, — сказал Хуан.
Где-то я его видел. Хотя... Где я его мог видеть? Ну, в Линтоне и видел. Мало ли я тут по улицам шатался, что трезвым, что пьяным.
Но что-то царапнуло по коре головного мозга. Не понравился мне этот Хуан. Надо бы как-нибудь память распотрошить, да посмотреть путём, чего там. Пелена Памяти вряд ли сгодится, но если пошукать — вполне возможно, что найдётся подходящее заклинание.
— Мы тебя ждали, — гнусным голосишкой сказал Вейдер.
Я смерил его взглядом.
Ишь ты. То такой весь жалкий был, как пиписька сморщенная, а теперь — раздухарился. Сидит — павлин павлином, даже костюм приличный раздобыл. И всё равно чувствуется, что бухает, как не в себя.
— Чё красивый-то такой, Вейдер? — спросил я и присел на диванчик напротив Вейдера. — Книжки, что ли, в гору пошли?
— Не жалуюсь, — последовал высокомерный ответ.
Вот пидарасина. Морду бы ему расколотить как следует, а потом выпить вместе, закусить. Глядишь, и побазарили бы нормально.
На столике стоял граммофон, и игла терзала унылую пластинку.
— В топку такое, — решил я.
Снял пластинку, швырнул в угол.
— Поосторожнее, — сказал Хуан. — Не у себя дома.
Я медленно повернулся к нему.
— Что ты только что пёрднул?
Хуан ответить не успел. К нему одним могучим шагом подошёл Колян, схватил за грудки и поднял под самый каменный потолок.
— Ты о**ел на батю гнать?! Это его дом! Ты здесь гость, пидарасина!
— Я не знал! Я не знал! — голосил Хуан.
— То-то же!
Колян швырнул Хуана обратно на диван. Чутка не рассчитал. Диван перевернулся, и Хуан вместе с Вейдером покатились кубарем.
— Вечер начинает удаваться, — обрадовался я. — Колянь, ну чё встал, как оттраханный? Давай — графинчик, стаканчики, огурчик! А то вытащил батьку среди ночи, а угощения не даёшь.