Лягушка-принцесса

Анфимова Анастасия Владимировна

— Ну-у-у…, - замялся царедворец, прекрасно осознавая, как трудно будет помощнику следовать его совету. — Попробуй перехватить их колесницу где-нибудь на дорожке?

Парень растерянно захлопал ресницами.

— Я так говорю потому, — принялся терпеливо разъяснять придворный. — Что после этого тебе придётся покинуть Радл и как можно быстрее.

— Что?! — ещё сильнее удивился молодой человек. — Уехать из города?

— К сожалению, да, господин Крис, — подтвердил наставник. — Оставаться здесь вам будет слишком опасно.

С неожиданным трудом он поднялся на ноги, и ссутулившись,

направился к стоявшему у дальней стены зала сундуку, разрисованному либрийскими геометрическими узорами.

— Остановитесь в Бенере, — сказал лекарь, поднимая тяжёлую крышку. — А я буду всем говорить, что вы отпросились у меня навестить родственников.

Хранитель здоровья государыни достал небольшую, тяжёлую шкатулку из тёмно-вишнёвого дерева с отделкой из черепаховых панцирей, открыл её извлечённым из кошелька плоским ключиком и отсыпал в торопливо подставленные ладони ученика щедрую пригоршню золотых монет.

— На первое время тебе хватит, — усмехнулся врачеватель. — Если, конечно, не спустишь всё сразу на игры и дорогих шлюх.

— Благодарю, господин Акций, — пролепетал помощник, поражённый неслыханной щедростью царедворца.

— Без моего приглашения не появляйся в Радле по меньшей мере год, — глядя, как юноша торопливо пересыпает монеты в кожаный мешочек, продолжал инструктировать лекарь. — Если его не последует — устраивайте свою жизнь самостоятельно, господин Крис.

— Я понял, наставник, — кивнул молодой человек, набрасывая на плечи длинный тёмно-серый плащ.

— Беги! — прикрикнул Акций, пообещав напоследок. — Если боги нам помогут, и всё получиться так, как я задумал, быть тебе тоже охранителем здоровья члена императорской семьи!

— Да хранят вас небожители, наставник! — шмыгнув носом, парень выскочил в коридор.

Задвинув массивный засов, немолодой мужчина с трудом добрался до кресла, и плюхнувшись на подложенную подушечку, откинулся на спину, гадая: как скоро он пожалеет о том, что сейчас сделал?

Несмотря на статус, возраст, размеры и роскошь внутреннего убранства, кое в чём Палатин походил на все прочие жилые здания Империи. Здесь, как и повсюду в городах, ближе всего к крыше проживали люди, занимавшие далеко не самые высокие места во дворцовой иерархии, однако же, в отличие от простых невольников, имевшие отдельную клетушку, пусть иногда и на двоих.

С самого утра, едва лучи восходящего солнца падали на покрывавшие кровлю медные листы, под ней начинала скапливаться липкая, удушливая духота. Но к этому времени подавляющая часть обитателей тамошних каморок уже приступала к своим обязанностям в расположенных гораздо ниже покоях дворца: личные слуги и служанки помогали одевать господ и приводить их в порядок, писцы вооружались листами папируса и чернилами, готовясь записать для благодарных потомков их мудрые изречения, повара гоняли кухонных рабов и готовили завтрак для разных категорий жителей Палатина, художники разводили краски, музыканты проверяли настройку инструментов, а танцовщицы повторяли заученные движения.

Обширные чердаки дворца практически пустели. Здесь оставались лишь те, кто

сегодня по каким-либо причинам оказывался не в состоянии работать.

Страдальчески морщась и тяжело дыша, лежащая на тощем тюфячке рабыня сдвинула на пол засаленное, сшитое из лоскутов одеяло. Обильно выступивший пот жёг и без того исполосованную кнутом кожу на спине.

Однако, несмотря на страдания, девушка даже в мыслях не проклинала ту, которая отдала её в умелые руки палача. Хотя тому можно было бы сечь и не так усердно. А сама она очень сильно подвела свою госпожу, за что та сначала лично отхлестала её по щекам и уже только потом приказала выпороть. Невольница заплакала не столько от боли, сколько от стыда.

Хозяйка спасла её от смерти, вырвав из грязных, вонючих бараков торговцев живым товаром, пригрела, приблизила, сделав одной из личных служанок, тем самым возвысив над другими рабами, а она так сильно подвела свою благодетельницу, причём сделав это из самых лучших побуждений.

Невесёлые мысли прервал негромкий шелест прикрывавшей дверной проём занавески. Приподнявшись на локтях, обитательница комнаты глянула через плечо и увидела державшего чадящую масляную плошку невысокого, плотного паренька в светло-серой тунике с небольшой корзиной в другой руке.

— Что вам нужно, господин Зевий? — даже не делая попытки прикрыть нагое тело, проворчала она, отворачиваясь и вновь укладываясь щекой на засаленную цилиндрическую подушку.

— Господин Ференис прислал меня посмотреть на твою задницу, — на широкой, плоской, как лепёшка, физиономии гостя расплылась ехидная ухмылка. — И смазать её бальзамом.

— Не вам мой зад смазывать, господин Зевий, — не оборачиваясь, огрызнулась рабыня. — Идите отсюда!

— Не могу, — вздохнул собеседник, присаживаясь на корточки. — Её высочество первая принцесса попросила моего наставника позаботиться о твоих ранах, а он приказал мне сделать это. Сама понимаешь, не к лицу охранителю здоровья наследника престола лечить какую-то рабыню.

— Так это её высочество распорядилась? — не веря своим ушам, встрепенулась девушка, пытаясь приподняться, но тут же зашипела от боли.

— Лежи уж, — покровительственно похлопал её по ягодице молодой человек, ставя корзину на пол и выкладывая рядышком необходимые принадлежности своего ремесла: миски, кувшинчики, горшочки. — Сейчас я тебе спину протру.

Сполоснув тёплой водой губку, он аккуратно провёл ей по коже пациентки, смывая пот и кое-где выступившую кровь.

— За что тебя так отделали, Метида? — с явно прозвучавшим в голосе участием поинтересовался гость.

— Недоглядела за драгоценностями её высочества, господин Зевий, — невольно расслабившись от короткого облегчения пробормотала девушка. — У неё куда-то пропала любимая заколка с жемчугом. Мы все комнаты обыскали, но так и не нашли. Милостью её высочества я ещё легко отделалась.

— Повезло тебе, — согласился ученик лекаря, развязывая верёвку, перехватывавшую плотно прикрытую куском кожи горловину маленького горшочка. Остро запахло тиной, болотом и почему-то гнилыми абрикосами. — За такое дело могли и на кол посадить. Заколка-то, небось, подороже тебя стоит?