Лягушка-путешественница. Часть 2

Анфимова Анастасия Владимировна

Оглядываясь вокруг, Ника никак не могла уяснить утилитарное значение этого места. Ясно, что сколько-нибудь значительное количество овощей и фруктов тут вырастить невозможно. Тогда зачем оно? Возможно, отголосок давнего прошлого? Тех времён, когда предки канакернцев не теснились за городскими укреплениями и жили вольно на своей прежней родине. Или это как-то связано с местными верованиями? Решив не ломать себе голову, девушка уселась на не успевший остыть камень рядом с дочерью морехода, с удивлением заметив слезы у неё на глазах.

Подавив

готовый сорваться с языка вопрос о причинах такого огорчения, путешественница устало поинтересовалась:

– Уже можно снять венок?

– Что?
– встрепенулась Вестакия, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Да, если он тебе мешает. Всё, церемония уже закончилась.

И вслед за собеседницей, пыхтя, стала стаскивать с высокой причёски пучок начавших вянуть листьев. С неожиданным ожесточением швырнув его в кусты, девушка с жаром выпалила:

– Как я завидую тебе, госпожа Ника!

Озабоченно ощупывавшая аккуратно уложенные волосы, путешественница невольно замерла.

"Она - это издевается? Или как?"

– Ты столько видела и ещё увидишь!
– продолжала мечтательным тоном Вестакия.
– Великие города Империи, её лучших людей. А мне...

Она горько всхлипнула.

– А я навечно заперта в этом городе, где с одной стороны море, а с другой горы.

– Поверьте, госпожа Вестакия, - усмехнулась Ника.
– В мире есть много вещей, на которые лучше не смотреть. А море и горы у вас очень красивые, и сам город совсем неплохой.

– Ты говоришь, так как будто тебе уже тридцать лет, - обиженно буркнула девушка и капризно передёрнула плечами.
– Конечно, если всю жизнь провести в диком лесу, то и Рыбное место садом богов покажется.

У Ники опять зачесался язык. Что сказала бы эта дурочка, расскажи она о своём мире? Скорее всего, посчитала бы сумасшедшей. Это опасение и помогло промолчать.

– Сразу видно, что мудрый отец научил тебя очень многому, - тон Вестакии становился всё более покровительственным.
– Но одно дело - слушать рассказы, и совсем другое - жить здесь! В этих каменных стенах, которые давят на тебя, как.... Как могила!

– Ого!
– не выдержала собеседница, начиная злиться.

– Да!
– запальчиво выкрикнула дочь морехода.
– Меня никто не слушает, как будто я какая-то рабыня! А когда пытаюсь возражать - твердят одно и то же!

Девушка запищала, явно кого-то передразнивая.

– Ты ещё молода, ты ничего не понимаешь, слушай, что тебе говорят! А что слушать? Денег мало, рабы подлые и вороватые, раньше было лучше. Или как вкуснее приготовить пирожки с капустой и морковью. Но мне не нравится готовить! И я не хочу всю жизнь гонять ленивых рабов. А другой жизни у меня здесь не будет. Поэтому я тебе и завидую, госпожа Ника.

Путешественница криво усмехнулась. Эта домашняя девушка, выросшая с мамой и папой в просторном уютном доме, не зная голода, горя и забот, рассказывает ей о своей тяжкой судьбе!

К

счастью, в этот момент громко хлопнула дверь, и в сад, громко разговаривая, вошли Уртекс и Румс Фарк.

Вестакия тихо, но выразительно фыркнула, отворачиваясь к забору.

– Мы тоже решили прогуляться!
– жизнерадостно объявил её брат и тут же продолжил прерванный разговор.

– Я давно прошу отца купить лошадь. У нас и место для конюшни есть. Но отец все откладывает. А ведь я уже на следующий год могу попасть в эфебию. Как было бы здорово стать всадником! Поговори с отцом, Румс! Он тебя послушает.

– Дай ему немного времени отдохнуть от путешествия, - рассмеялся молодой мужчина.
– И распродать товар. Тогда он станет более сговорчивым.

– Ты не забудешь?
– по-мальчишески остро спросил Уртекс.

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– усмехнулся Румс.
– А когда отец купит лошадь, я сам научу тебя сидеть в седле и потом возьму в свой десяток эфебом. Будем охранять границу.

– О чём вы говорите, господин Румс Фарк?
– спросила путешественница, стараясь поскорее забыть неприятный разговор с Вестакией и не упуская случая узнать побольше об окружающем мире.

На миг мужчина замер, видимо, стараясь сообразить, что интересует собеседницу. А та мысленно обругав себя за слишком общий вопрос, лихорадочно соображала, как сформулировать его более конкретно?

Как ни странно, но Уртекс понял её первым.

– Городские стражники, госпожа Юлиса, обходят караулом сам Канакерн и его ближайшие окрестности, - с важным видом произнёс подросток.
– А всадники охраняют границы владений города.

– И как они велики?
– удивилась Ника, стараясь вспомнить, упоминал ли когда-то Картен о чем-то подобном.

– По два асанга вдоль берега в ту или другую сторону от города, - ответил Румс.

"Почти тридцать километров побережья", - быстро перевела в привычные меры длины девушка.

– И один - в сторону гор, - продолжал мужчина.

– Много ли людей живёт вне городских стен?

– Так сразу и не скажешь, - пожал широкими плечами десятник и, подумав, стал перечислять.
– Два селения - Рыбное место и Скалтовая долина. Сорок три усадьбы. Шесть совсем заброшены, в восьми живут метеки-арендаторы.

– Как же вы справляетесь всего пятью десятками всадников?
– удивилась Ника.
– Мне говорили, что горцы частенько нападают.

Собеседник рассмеялся.

– Вы забыли про эфебов, госпожа Юлиса. С ними нас иногда и до сотни набирается. Что же до варваров, то в деревню и большие усадьбы они редко суются. Там людей много, и есть кому дать отпор, а арендаторам приходится остерегаться.

– Тогда в чём же ваша задача?
– не отставала девушка, стремясь уяснить принципы оборонной политики Канакерна и совершенно не понимая, зачем ей это надо. Может, просто приятно разговаривать с умным человеком?