Лягушонок для Миллионера
Шрифт:
Удар головой приходится прямо в переносицу этому ублюдку. Тот даже рта раскрыть не успевает от внезапности моего действия. Стоит пялиться на меня. А через секунду его глаза закатываются под лоб и он кулем падает к моим ногам.
– Что… что ты наделал? Да я тебя… Да ты сейчас у меня… – суетливо пытается подступить ко мне татуированный.
– Послушай, Дэнчик. Скажу тебе прямо: если не хочешь остаться калекой и мочиться под себя до самой старости, то
– Черт! Черт! Да тебя … да ты… Что ты наделал? – увидев мокрое пятно на штанах своего подельника заверещал Денчик.
Он тут же подхватил мужика под мышки и поволок его в сторону лавочек.
– Тебе хана, пижон! – крикнул он.
Киваю ему в ответ потирая переносицу. Оглядываюсь по сторонам.
Оцениваю ситуацию. В этот момент дверь открывается и оттуда вываливается бабулька с маленькой облезлой собачонкой на ремешке.
Она окидывает меня оценивающим взглядом. С любопытством заглядывает в лицо.
– Какой ты красавчик, – без тени смущения делает мне комплимент. – Ты не к Элине нашей?
Отрицательно качаю головой.
– К Анне, – говорю в надежде на то, что женщина подскажет на каком этаже искать ее квартиру.
– А к Анютке… Ох, и дура девка, – бубнит под нос, но мне все слышно. – Ты с ней поаккуратнее. Муж у нее в тюрьме сидит. Брат только недавно вышел. Они ж знаешь “сиделые”какие: им тюрьма как дом родной. А Витька у Анютки психованный. Прибьет и глазом не моргнет, – напутствует меня женщина.
– Я по работе к Анне, – кидаю ей на ходу, протискиваясь мимо нее в подъезд, откуда доносятся невнятные звуки.
– Ага, так все говорят, – иронично хмыкает женщина и наконец-то выходит на улицу, а я игнорируя лифт начинаю подниматься по лестнице.
Звуки нарастают, и я уже перепрыгивая ступеньки бегу вверх, где происходит какая-то потасовка.
– Витя! Отпусти ее! Немедленно! – слышу женские крики.
У меня в груди собирается ярость. Витя. Это брат Ани и если крик принадлежит не Ане…
Чертяга! Убью, если он прикоснулся к ней хоть пальцем.
– Закрой свой рот. И свали отсюда. Не с тобой разговаривают, – отвечает грубый мужской бас.
– Я сейчас полицию вызову! – взвизгивает тот же голос.
– И я тебе все пальцы к херам переломаю сразу же. Усекла? Свалила отсюда и дверь закрыла! – повышает он тон и в этот момент я встаю ровно за спиной затянутой в белую футболку.
– Не смей ее трогать, – хрипло шипит Царевна, которой этот ублюдок сжимает горло своей пятерней.
У меня словно забрало падает на лицо.
– Отпусти ее, – рычу ему в ухо и точным ударом под ребра выбиваю из его рта стон.
– Сука! – его пальцы разжимаются и Аня оказывается на свободе. – Падла. Убью.
– Володя? Романович? Что вы тут делаете? – откашливаясь и хватаясь за шею хрипит Аня.
– Спасаю тебя, Царевна, – хмыкаю и успеваю поймать в ладонь летящий кулак мужчины в мою сторону, резко выворачиваю руку ублюдка и он корчится от боли.
– Ты покойник, – шипит он сквозь зубы.
– Господи! Что вы наделали? – сокрушенно качает головой девушка и пятится в квартиру. – Вить, ты не злись. Это мой коллега по работе. Он просто ничего не знает. Не трогай его. Дай ему уйти, – тараторит девушка глядя брату в перекошенное от боли лицо.
– Потоскушка. Мята тебе башку открутит, когда выйдет. Ты это понимаешь? И я тебе не помогу, – скалится он.
Ублюдок. Совсем нет ничего человеческого. Такое говорить своей сестре – это же каким нелюдим нужно быть.
На первом этаже громко хлопает подъездная дверь и слышатся грубые ругательства.
– Ну все мажорчик, конец тебе, – сипит брат Лягушонка.
– Господи, Владимир Романович. Отпустите его и уходите, – взмолилась Аня, глядя на меня затравленно.
– Я вызываю полицию, – послышался из-за ее спины голос другой девушки.
– Только попробуй, пальцы сломаю, – рычит ублюдок.
– Аня, зайди в квартиру и закрой дверь. И самое главное, не переживай, – подмигнул ей. – Со мной все будет в порядке,а вот с ними не уверен.
– Послушай комиссар, отпусти. Я всего лишь защищался, – пытаюсь достучаться до полицейского, который скрутив меня в узел пытается затолкать в бобик.
– Сейчас в участок приедем. Посидишь в обезьяннике, а потом начальство решит, кого отпустить, а кому продлить. Да, Дэн?! Какого хрена уже третий раз за эту неделю? – неожиданно громко раздается у меня над головой голос полицейского.
– Он сам виноват, – кряхтит татуированный, хватаясь за правый бок.
– Задолбали. Обожрутся, а потом жалобами нас закидывают соседи, – сердито говорит второй полицейский, поочередно заталкивая в бобик моих противников.
– Николай, может опустишь,а? Забери его. А нас отпусти. Мы тут вообще не причем. Отстаивали свою честь и защищали достоинство, всего лишь, – нудит татуированный. – Этот пижон, нас оскорблял!
– Ты че гонишь-то? – возмущаюсь, не выдерживая наглой клеветы в мою сторону.