Лярва, или Демоны хотят крови?

Ставрогин Николай

– Не понимаю! – с негодованием сказал Гена. – В восемь лет, там же ещё всё маленькое! Можно такую травму нанести!

Люда со скепсисом поглядела на Гену и подмигнув отпила чаю.

– Они же не трахали меня. Представляешь?! Некоторые женщины за всю жизнь ни разу не удостаиваются того, что я получала!

Гена не нашёл, что ответить, только пожал плечами.

– Ты, конечно, извини, – сказала Аня, – но что это за мама, которая позволяет такое делать со своей дочкой?

– Хорошая мама, – спокойно отвечала Люда. – Вырастила меня одна, дала образование. Что я, плохим человеком выросла?

Аня ничего не ответила. Люда по-отечески

улыбнулась и пытливо посмотрела на Аню, словно пытаясь понять, что творится у неё в душе.

– Ну вот ты сама, разве не хотела бы для своих детей дать только хорошее?

Аня, понимая к чему клонит Люда, ответила:

– Конечно хотела бы, но секс и дети – это несовместимо!

– Почему? – терпеливым тоном спросила Люда.

Аня пожала плечами, очевидно не зная, что ответить.

– Да хотя бы потому, что дети, ещё не созревшие для секса! У них даже половые органы недостаточно для этого развиты! Сама природа говорит: ”Рано!” К примеру, ты же не даёшь детям алкоголь!

– Ну, во – первых, речь идёт не о полноценном половом акте с проникновением, а, скорее, о петтинге. Во – вторых, если бы ”сама природа говорила”, как ты выразилась, то дети не испытывали бы полового возбуждения, но они его испытывают. На мой взгляд, наряду с наукой писать, считать и читать – это как раз время, научиться правильно и полноценно получать удовлетворение. В – третьих, при чём здесь алкоголь и сексуальное желание? Ты тогда уж сравнивай и все остальные природные потребности. Чувство жажды и алкоголь, голод и алкоголь, желание спать и алкоголь. Сексуальное возбуждение – естественный процесс, данный нам от природы, а алкоголь, это уже привнесли извне. Разве нет? Сексом все занимаются, а вот алкоголь не каждый употребляет.

Аня молча слушала рассуждения Люды.

– Почему ребёнку получать половую разрядку нельзя, а кушать конфеты можно? Хотя конфеты в разы вреднее. – внезапно заговорила, до сих пор безучастная Лера.

Аня с удивлением поглядела на Леру.

– Ты с ней согласна?! – спросила она.

– Я с ней согласна в том, что в обществе много нелогичного и непонятного. Откуда у этого всего растут ноги? Кто эти правила изобретает? То, что надо бы культивировать – запрещают, а то, что надо бы запрещать, наоборот – культивируют.

– Хорошо, – сказала Аня, вот ты, позволила бы сделать нечто подобное со своим ребёнком?

– Стала бы я его кормить конфетами? – съёрничала Лера. – Нет, не стала бы.

– Я про секс.

Лера пожала плечами.

– Почему бы и нет?

По гостям прошёл удивлённый ропот.

– Вот они! – победоносно резюмировала Люда. – Люди с отформатированным сознанием!

Она весело оглядела присутствующих. Видя, что народ сидит напряжённый и никто не отвечает на её иронию взаимностью, она попыталась разрядить обстановку:

– Да успокойтесь уже! У меня всё равно детей нет и не будет уже, у Лерчика тоже, пока нет! Так что за время нашего пребывания на этом свете ни один ребенок не пострадал! – она засмеялась и вылила себе в бокал из бутылки оставшееся вино.

Гена сидел, задумавшись над сказанным. Он не ожидал, что женщины могут одобрять педофилию. В его душе боролись: чувство презрения, от осознания того, что вот эти две смазливые особи женского пола, с виду вполне приличные (а Лера, с внешностью невинной девчушки, так особенно) могли бы позволить грязно ”играть” со своими детьми, и чувство возбуждения от такой развращённости. ”В конце концов, она рассуждает о предмете

разговора со своей колокольни. Это, конечно, не значит, что её доводы оправдывают её убеждения и я должен с ними соглашаться. По крайней мере, пока она сама ещё ничего такого ни с каким ребёнком не сделала и не факт, что даже если бы у неё появилась такая возможность, что сделала бы. Говорить-то мы все мастера, но это не означает, что готовы дойти до практики. К тому же она сейчас совсем не трезвая”, – рассуждал он про себя.

– Хорошо, что придуман закон запрещающий педофелию! – рассудила в слух Надя. Думаю, только благодаря ему такие как ты, Людочка, не воплощают свои развратные идеи в жизнь!

Люда усмехнулась. Она томно посмотрела на Надю и ответила:

– Если бы не воплощали, то мы бы сейчас с тобой это не обсуждали. Тем более это настолько табуированная тема, что никто об этом не станет распространяться и нам никогда не узнать реальное положение вещей.

Она оглядела присутствующих, видимо ожидая очередных комментариев и снова обратилась к Наде:

– Это я сейчас тут подпила и с вами разоткровенничалась, и то, о себе. Вот ты, например! Я же не знаю, какие там у тебя скелеты в шкафу припрятаны. Может, ты сейчас тут передо мной разыгрываешь комедию. Мол, ты такая вся правильная, а сама в детстве с братишкой ”игралась”. Или только и мечтаешь, как какую-нибудь несовершеннолетнюю девчушку оприходовать. Ты же любишь полизать! – она нетрезво гоготнула несвойственным ей низким голосом и многозначительно посмотрела на Аню.

Было заметно, что та смутилась, хотя постаралась это скрыть.

Люда продолжала:

– А может ты с папой этим занималась! Ты же ведь никому, никогда об этом не расскажешь! Потому никто из нас, здесь присутствующих, – за редчайшим исключением, – не может узнать от кого-то о чём-то этаком. У любого из вас может оказаться подобная история в кармане, а может даже ещё круче. Но вы же никто об этом никому никогда не расскажете, а будете только притворяться, как это гнусно, если несовершеннолетний получает сексуальное удовлетворение. Все взрослые когда-то были детьми и прежде, чем кривить носы, вспомните себя в этом возрасте! – разгорячённую алкоголем Люду несло. Было заметно, что она уже не иронизирует и не рассуждает, а, скорее, защищается, стараясь поддеть Надю, как, впрочем, и остальных. Впору было бы прекратить эту дискуссию и перейти к другой теме, однако, раззадоренная спором Надя тоже не думала отступать.

– Ну ты это расскажи тем, кто имеет с детства психологическую травму от сексуальных ”удовольствий”, полученных в детстве и потом у них вся жизнь сломана!

– Так в семье не без урода! – парировала Люда. – Придурков всегда хватало. И если партнёр – моральный урод, то тебе и во взрослом возрасте могут такую травму нанести, что на всю оставшуюся жизнь хватит! А вот почему никто не заступается за детишек, когда их примерные родители, к примеру, отдают в бокс – ”благородный вид спорта”?! В чём благородство?! На потеху толпе набить человеку, с которым даже не ссорился, морду? Или это полезно самому, получать по голове? Разве голова нам дана, чтобы по ней стучали? Так отчего же мы гвозди ей в стены не заколачиваем? В большой спорт детей отдают. Для чего?! Это полезно?! Насколько я знаю, почти все спортсмены заканчивают свою карьеру с подорванным здоровьем, если не инвалидами. Отчего же таких родителей и тренеров не сажают? Они реально травмируют детей, как психологически, так и физически!