Лысый бог
Шрифт:
– ...И по сему, могущественный гость из-за кромки миров, я, бог смерти эльдар, именуемый Иннеадом, прошу твоей помощи в обучении моей названной дочери.
– А, ну это типа так неожиданно и приятно. Это для меня честь и всё такое. Мне бы это, немного подумать. Я ведь мало чему могу её научить. Раньше я типа был уверен, что секрет в моих ультрасупермега тренировках. Но что-то я стал в последнее время сомневаться.
– Ничего страшного. Она просто будет сопровождать вас. Только прошу, защитите её. Мне необходимо восстановить свои силы.
Пока Сайтама обдумывал просьбу эльдарского бога, на плечо
– Приветствую тебя, бог смерти. У меня не было возможности принести тебе извинения за то, что забрала один из пальцев старухи.
После секундной задержки Иннеад ответил. В его голосе не чувствовалось ничего: ни обиды, ни добродушия. Лишь ничего не выражающая пустота, что подчёркивало его отношение к Ише.
– Ваши извинения приняты, богиня жизни. К тому же, как выяснилось, если бы этот клинок никогда не был бы найден, то я бы продолжал бы хранить пустую надежду на иной способ пробуждения. Но, увы, что сделано, то сделано.
Богиня же как будто не замечая пустоты в голосе бога мёртвых ответил напускным добродушием. Ещё раз подчёркивая противоположность аспектов богов.
– Вот и славно. А теперь можете покинуть каюту? Мне с Сайтамой нужно кое-что обсудить.
Сайтама посмотрел на Ишу. Она вроде бы добродушно улыбалась, глядя на него. Но герой уже видел этот блеск в глазах. Как только гости покинут каюту, богиня вновь накинется на него. Не то чтобы он был против, но перерыв ему не помешал бы.
– Ишь, я всё-таки герой и всё такое. Кем я буду, если не помогу нуждающимся?
– Ты уверен? Ну что же, это твое решение. Я загляну к тебе позже...
На прощание Иша подмигнула Сайтаме и, не прощаясь с гостями, растворилась в пространстве.
***
– Слушай, кот, а можно задать тебе вопрос?
«Кот» тяжело вздохнул. Иннад уже устал объяснять этому тугодуму, что животное перед ним — лишь рупор его воли. Так что покорно приняв это как данность, к тому же герой исправно пытался помочь Иврайне стать сильнее. Пусть пока и не очень удачно. К тому же бог смерти предполагал возможные вопросы смертного к воплощении смерти. Что ждёт после смерти? Что происходит в момент смерти? Или что есть душа?
– Ты можешь это сделать, герой. Что ты хочешь у меня узнать?
– Мне тут Ивра сказала, что ты типа спишь? Но не спишь. Это как?
Иннеад задумался о том, как можно донести свой ответ Сайтаме. Прошёл уже месяц с тех пор, как гость из-за кромки миров взял его названную дочь в ученики. За это время бог мёртвых эльдар уже понял, что новый учитель его подопечной не силён в аллегориях и длинных речах. И посему его ответ должен быть максимально коротким и простым.
– Сознание мое пробудилось не полностью. То, с чем ты сейчас говоришь, является лишь крупицами моей истинной личности и силы. Когда я полностью пробужусь, то стану многократно сильнее и умнее.
– А, ну ок. А зачем ты хочешь стать сильнее?
– Чтобы уничтожить ту, что жаждет. Эта тварь в своё время уничтожила большинство смертных эльдар и их богов. И я являюсь своего рода орудием возмездия. Когда начнётся последняя битва и последний из эльдар падёт, тогда я окончательно пробужусь и отомщу.
– Ясненько.
– Естественно. Ты разве хочешь просыпаться каждый день?
– Ну, лично мне безумно лень вставать. Но если так получится, что Сало-нешь погибнет раньше твоего пробуждения, ну или ты выполняешь свое предназначение, что будешь делать?
На это Джиринкс состроил улыбающуюся гримасу. Сайтама, конечно, не знал, но он только что сделал то, что не получилось сделать ни одному арлекину, даже самому Цегораху. Настолько простым и банальным показался богу мёртвых вопрос.
– Ну как что. Разумеется, я...
Иннад внезапно замолчал. Улыбка стала понемногу сходить с морды животного. Взгляд спящего бога метался с пола на героя и наоборот. Бог мёртвых судорожно пытался понять, что он будет делать, когда выполнит своё предназначение. Наконец ошарашенный этим вопросом спящий бог ответил:
– Я... не знаю... А почему ты спросил меня об этом?
Сайтама на это просто неопределённо пожал плечами и ответил:
– Я где-то слышал, что сон — это маленькая смерть. Вот и решил узнать у тебя, правда ли это.
– Это... Неожиданное сравнение. Мне надо обдумать это. Прошу прощения, мне надо отойти.
После чего кот отправился в каюту Иврайн. Пока мёртвый бог спал в своих снах, он видел множество жизней и испытывал все те эмоции, что переживали души. А что делать, будучи «живым», Иннеад не представлял.
***
– Ха, не думал, что коллекционер отпустит тебя из своей хватки, клон. Неужели ты перестал представлять для некрона интерес?
Несмотря на то, что на его корабль «Физалий» неожиданно телепортировалась множество враждебных Астартес, бывших аптекарей легиона Детей Императора, был в приподнятом настроении. Ещё бы, ведь прямиком к нему пришли множество ценных образцов десантников, тысячи сынов.
– Приветствую тебя, «благодетель». Я пришёл вернуть тебе должок, живодёр.
– Я вижу, это образец. И ценю твоё старание. Привести сюда стольких сынов Магнуса, не подверженных рубрикации и проклятию плоти, поистине королевский подарок. Теперь я даже не сожалею, что не дал тебе захлебнуться в собственных испражнениях в самом начале твоего пути. Прямо сейчас сюда спешат мои творения, не подверженные твоему влиянию. Они разорвут тебя, и я примусь за изучение новых образцов.
– О, ты о тех несовершенных безумных мутантах? Уверяю тебя, они не станут помехой. Видишь ли, всё, что у тебя хорошо получается, так это копировать деяния Императора. Как самостоятельный творец ты можешь лишь творить чудовищ.
Фабий хотел бы рассмеяться и напомнить зазнавшемуся клону, что тот и сам является его творением. Но его прервал повторный сигнал тревоги. Сигнализирующий о новом вторжении на корабль. Секундой спустя на обе стороны присутствующих обрушилась целая армия берсерков Кхорна, усиленные демоническими машинами. А на Хирургеон создателя легла аугментированная лапа. Отец клонов почувствовал прикосновение так, как будто коснулись его незащищенной кожи. Голос демонического полубога звучал спокойно. Но, тем не менее, Фабий Байл слышал каждое слово, несмотря на грохот и вопли битвы.