Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Priest P?

Но Тан Чжэнь низко поклонился ему и произнес:

— Старший, я верю, что все зависит от самого человека.

На молодом лице Тан Чжэня еще не было следов усталости и беспокойства. Он был очень уверен в себе и, распрощавшись с Тун Жу, покинул гору Фуяо.

На этом иллюзия закончилась, и птичий демон пробормотал:

— Он… Он больше никогда не возвращался.

— Моя младшая сестра провела в яйце больше сотни лет. Я помню, что, когда мы впервые встретились с Тан Чжэнем, он рассказал нам о том, что все это время был призраком.

Что сто лет назад его засосало в Поглощающую души лампу. Должно быть, это случилось как раз тогда, — сказал Хань Юань.

Тан Чжэнь так и не вернулся, и Тан Ваньцю, в итоге, ушла одна.

Королева монстров не раз пыталась убить свое дитя, но в конце концов потерпела неудачу. Сбежав от Небесного Бедствия, она покинула гору Фуяо, вернулась в Долину демонов и в одиночку отправилась на Небесную платформу. А что было потом, всем итак хорошо известно.

Если бы она взяла с собой оставленный Тан Чжэнем амулет, то, возможно, она и не погибла бы.

Но, к сожалению, королева не смогла на это пойти.

Столетие спустя все изменилось. Несколько детей из клана Фуяо, не ведавшие ни высоты неба, ни толщины земли⁷, ворвались в Долину демонов вместе с душой Тун Жу, душой самого Господина Бэймина, и забрали Небесное Чудовище с собой, не дав ему запятнать себя кровью.

⁷ ?????? (buzhi tiangao dihou) — не знать высоту неба и толщину земли (обр.: быть невежественным и заносчивым).

Чэн Цянь тихо вздохнул.

«Раз в живых больше никого не осталось, зачем он так долго хранил эту вещь?» — подумал юноша.

Позже Тун Жу восстал против целого мира, поднялся на Башню отсутствия сожалений и сразился с небесами за свою судьбу. Кто знает, может, на него повлияли слова Тан Чжэня о том, что «все зависит от самого человека»?

Однако, оглядываясь назад, будучи на пути к Южным окраинам Тан Чжэнь, искавший Пламя ледяного сердца, внезапно остановился. Неужели в тот момент его внимание привлек красный журавль, чьи кости Небесного Чудовища начали свое преображение?

Перед битвой в Массиве десяти сторон демоны пустились в бешеную пляску⁸. И человек, что постоянно шутил, поднял руку на великого наставника. Может быть, все это случилось лишь потому, что великий наставник хотел убить Лужу?

⁸ ???? (qunmoluanwu) — демоны пустились в бешеную пляску (обр. в знач.: распоясаться).

Но, если сбежав от Поглощающей души лампы он обо всем узнал, почему так долго не появлялся?

Он останавливался в усадьбе Фуяо, и даже провел ночь на горе Фуяо. Лужа без опаски доверяла ему. Почему он ничего ей не объяснил и даже не изменился в лице, выслушивая ее жалобы?

Почему, когда птичий демон узнал его, он так поспешно ушел?

Если бы этот демон не таскал с собой амулет, вырезанный им самим много лет назад, убил бы он

его, как и сказал Чэн Цянь?

Лужа вдруг молча отвернулась. Впервые в жизни она почувствовала, что, возможно, она никогда не должна была появляться на свет.

Чэн Цянь ударил пытавшегося подняться демона мечом и подмигнул Хань Юаню:

— Иди к ней.

Хань Юань нахмурился.

— Что ты собираешься делать?

— Отправиться за Поглощающей души лампой, — как только Чэн Цянь поднял руку, в его ладонь тут же опустился старый фонарь, висевший у дверей гостевого домика. — Вряд ли такой человек как Тан Чжэнь остановился бы на середине пути. Наверняка он столкнулся с лампой у горы Дасюэшань или даже в самом тайном царстве Дасюэшань… Кстати, в прошлый раз ты сказал мне, что Цзян Пэн вступил на Призрачный путь из-за Управления небесных гаданий?

— Мне рассказывали «кошмарные путники», — отозвался Хань Юань.

— Это не обязательно должно быть правдой, — сказал Чэн Цянь. — В тот день третий принц перечислил имена всех великих этого мира. По его мнению, даже глава Управления небесных гаданий был «недостаточно хорош». Я всегда чувствовал, что, Управление не могло этого сделать, ведь даже с тогдашним уровнем самосовершенствования, Цзян Пэну вполне удавалось скрываться от них.

Хань Юань вскинул бровь.

— У тебя есть сомнения по поводу Тан Чжэня?

Чэн Цянь слегка смутился, но не сказал ни слова. Он не был уверен, имело ли возвращение Поглощающей души лампы какое-либо отношение к Тан Чжэню. Поэтому всякий раз, когда появлялась возможность доказать, что Тан Чжэнь невиновен, он не мог не попытаться.

В конце концов, Тан Чжэнь был его другом.

— О, я все понял, праведник, — саркастически рассмеялся Хань Юань. — Ты собираешься пойти туда один, никому ничего не сказав, верно?

— Ну…

Хань Юань снова вскинул бровь.

— И старшему брату не скажешь?

— Он слишком болтливый, — ответил Чэн Цянь.

— О, неужели? — Хань Юань намеренно понизил голос. — Как ты смеешь уходить, не попрощавшись?

Лицо Чэн Цяня застыло, но он не смог выдавить из себя ни слова.

Хань Юань тут же поддразнил его:

— Маленький старший брат, ты слишком добрый.

Чэн Цянь долго молчал, а после нехотя произнес:

— Я не смею...

Хань Юань не ожидал такого ответа. Немного помолчав, он вдруг рассмеялся:

— Пойду посмотрю, как там Лужа. А ты иди в комнату старшего брата, встань на колени и вымой ему ноги.

Взволнованный, Чэн Цянь вернулся в Цинъань и обнаружил, что бамбуковая роща заметно поредела.

Вместо того, чтобы потребовать объяснений, Чэн Цянь почувствовал себя невероятно счастливым. Он надеялся, что старший брат будет куда покладистее после того, как выместил свой гнев на деревьях.

Но именно в тот момент, когда Чэн Цянь раздумывал над тем, как ему все объяснить, Янь Чжэнмин заметил его бегающий взгляд и спросил: