Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
— Это печать главы клана, первый старший брат, мастер попросил меня отдать ее тебе.
В течение длительного времени в голове Янь Чжэнмина не было ни одной мысли. Когда до него дошло, что это значит, он отшатнулся назад, и его лицо внезапно побледнело.
Печать на окровавленной и пыльной ладони Чэн Цяня показалась ему страшным чудовищем, и его глаза потемнели от страха.
Но то, что собирался сказать ему младший брат, будет преследовать Янь Чжэнмина всю оставшуюся жизнь.
— Учитель мертв, — проговорил Чэн Цянь. — Он сказал, что с этого
— Нет... — Янь Чжэнмин рассеянно покачал головой. В отчаянии оттолкнув Чэн Цяня в сторону, он сбивчиво забормотал. — Я не... Т-ты заберешь это, я не хочу этого! О чем ты говоришь, как мастер может быть мертв?
— Я видел, как он умирал.
— Ни за что! — Янь Чжэнмин распахнул глаза, но не смог выговорить ни слова, продолжая отрицать. — Ни за что!
Чэн Цянь замолчал. Он продолжал держать печать главы клана, наблюдая за Янь Чжэнмином, горе, отразившееся на его лице, было настолько тяжелым, что казалось неправильным для такого маленького мальчика.
— Это правда, — пробормотал он. — Старший брат, это правда…
Чэн Цянь не успел договорить, как его голова внезапно склонилась набок, и он без предупреждения рухнул на землю.
Янь Чжэнмин подсознательно протянул руку, чтобы поймать его, и ужасное кровавое пятно отпечаталось на его белом рукаве.
Тело Чэн Цяня было таким холодным, и Янь Чжэнмину показалось, будто он перестал дышать. Он быстро перевернул Чэн Цяня, подсунув два пальца ему под нос, чтобы почувствовать дышит ли младший брат, но его руки так сильно дрожали, что на это ушла целая вечность.
Лужа до этого не издавала ни звука, потому что еще не могла говорить. Но теперь у нее не осталось другого выхода, кроме как плакать, чтобы выразить свои чувства. За последние несколько дней она почти израсходовала все слезы, накопившиеся с момента ее рождения.
В ушах Янь Чжэнмина непрерывно жужжало, а голова была пуста. Он схватил и попытался согреть руку Чэн Цяня, но она оставалась ледяной. Все, что он мог сделать, это бессознательно повторять:
— Не плачь, Лужа, не плачь.
Он понятия не имел, сколько времени простоял на коленях. Может быть, долго, может быть, всего несколько секунд, пока кто-то не схватил его за плечо и не встряхнул. Янь Чжэнмин поднял пустой взгляд и увидел безымянного заклинателя, смотрящего на него с беспокойством.
Янь Чжэнмин подумал, что его лицо, должно быть, бледнее, чем у призрака, потому что заклинатель, казалось, все неправильно понял. Он подсознательно сделал то же самое, что и Янь Чжэнмин – подставил пальцы, чтобы почувствовать дыхание Чэн Цяня. Через несколько секунд мужчина облегченно вздохнул. Он поднял голову и сказал:
— Он дышит. У меня дома есть лекарства. Не волнуйтесь, это может быть не так серьезно.
Янь Чжэнмин кивнул и яростно прикусил язык. Острая боль и вкус крови полностью вывели его из оцепенения. Он взял себя в руки и забрал печать главы клана у Чэн Цяня, крепко сжав ее в руке. Затем он наклонился, чтобы поднять Чэн Цяня, и сказал Луже:
—
Лужа осторожно встала на ноги и протянула руку, чтобы ухватиться за одежду Янь Чжэнмина.
Проведя целый день в карете, они, наконец, вернулись обратно на остров Лазурного Дракона. Янь Чжэнмин был в полном недоумении и чувствовал, что задыхается. Разумно полагать, что слова Чэн Цяня, скорее всего, были правдой. Мастер всегда относился к ним с чрезмерной снисходительностью и недостаточной строгостью. Пока он еще дышал, не было никаких шансов, что он оставит Чэн Цяня и Лужу одних в таком опасном месте.
Ли Юнь и Хань Юань с нетерпением ждали возвращения Янь Чжэнмина на остров Лазурного Дракона, и как только они увидели его, то сразу бросились навстречу.
— Что случилось с Сяо Цянем?
— Где учитель?
— Почему мастер не вернулся с тобой?
— Где ты их нашел?
— Я не знаю! — Янь Чжэнмин прошел мимо своих младших братьев, беспокойство в его сердце будило в нем желание закричать. — Не спрашивайте меня! Заткнитесь! Просто подождите, пока он проснется!
Но Чэн Цянь оставался без сознания. Во-первых, он все еще был ранен, во-вторых, он определенно не знал отдыха в последние несколько дней, так как ему приходилось присматривать за Лужицей.
Янь Чжэнмин неотступно находился рядом с Чэн Цянем. Вначале он надеялся и молился, чтобы Чэн Цянь проснулся, и сидел на краешке стула, отчаянно желая узнать, что же именно произошло в Безмятежной долине. Но чем дольше это продолжалось, тем больше он боялся.
Как только он закрывал глаза, то вспоминал сцену, лишившую его сна, где покрытый кровью Чэн Цянь, глядя будто бы сквозь него, рассказывал о смерти учителя.
В столь возбужденном состоянии, Янь Чжэнмина, естественным образом, посетила идея. Он подумал: «Я могу просто вернуться домой и стать обычным молодым господином»
Стоило этой идее мелькнуть у него в голове, как она тут же пустила корни и завладела его мыслями.
Точно! Во всяком случае, его семья была достаточно богата, чтобы обеспечить ему жизнь в роскоши и удовольствиях. Почему он должен совершенствоваться?
Зачем ему постигать Дао?
Что касается младших братьев и сестры, он мог бы забрать их с собой. Они были вольны делать все, что им заблагорассудится: заниматься боевыми искусствами или выучиться и получить официальные звания. В конце концов, им понадобится всего несколько пар палочек для еды.
Сделать его главой клана? Что за шутка! Единственная работа, на которую он был способен в своей жизни — быть молодым господином!
Он не мог изготовить даже простой талисман, не говоря уже о его ничем не примечательном мастерстве владения мечом. И не беря в расчет грозных мастеров с острова Лазурного Дракона, даже у их младших адептов был более высокий уровень развития, чем у него. Если бы Янь Чжэнмин стал главой клана, каким был
бы этот клан?
Подумав об этом, Янь Чжэнмин вскочил на ноги и позвал одного из своих подопечных: