Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!
Шрифт:
После ознакомления с бумажником моему удивлению не было предела: в нем лежало ни много ни мало, а целых четыре тысячи долларов. Не могу не сказать – для меня это очень даже большие деньги, и я плохо себе представляю, с какой целью человек может носить с собой подобную сумму. Это что, на карманные расходы? Или деньги на завтраки? Не слишком ли много?
В тот момент, пока я пересчитывала эту сумму, я ощутила, как сильно у меня вспотели ладони. Взять бы да и опустошить бумажник… В конце концов, от президента не убавится. Если он носит такую сумму как карманные деньги, ее потеря не будет для
Сложив содержимое карманов Ильи на холодильник, я пошла на колонку, которая находилась рядом с домом, набрала ведро воды, а потом выстирала испачканные в грязи вещи. Затем повесила их на бельевую веревку во дворе, накрыла себе на стол, включила старенький приемник и принялась ужинать в гордом одиночестве. И это был какой-то уж очень грустный ужин! Мне было ужасно жалко себя.
Я попала в совершенно нелепую ситуацию. Мало того что я сбила человека, да еще не какого-нибудь, а президента компании, непонятно каким образом очутившегося в наших краях… Он ведь, поправившись, может подать иск по поводу того, что я нанесла ущерб его здоровью. Я очень сильно из-за этого переживала!
Сев на диван, я обхватила голову руками и заревела. Всхлипывала и бормотала:
– Господи, ну за что ж мне такое наказание? Как мне все это пережить и вынести? Как?
Ночь оказалась для меня по-настоящему беспокойной. Я постоянно ворочалась, выгоняла из головы различные мысли, которые туда постоянно лезли, и уснула только под утро. Но зато уснула крепко. И это был незабываемый, сладкий и во всех отношениях приятный сон, в котором присутствовало голубое небо, море ярких красок, летних оттенков, детский смех и даже удивительно яркая радуга. И вот этот живительный сон был грубо нарушен. Я проснулась от звука чьих-то настойчивых и громких шагов. Открыв глаза, я лениво зевнула, но тут же заставила себя встать с кровати и выйти из комнаты.
Пройдя на кухню, я почему-то вздрогнула и увидела сидящего на стуле Илью.
– Ты чего? – немного испуганно спросила я.
– Ничего.
– У тебя постельный режим. Тебе ходить нельзя. Ты должен лежать в постели.
– Надо же… Какая ты заботливая! А в туалет я тоже в постели ходить должен?
– В постели лучше не надо, а то я белье не отстираю. Здоровый мужик. Вони много будет.
– А ты на меня памперс надень. – Илья был в своем репертуаре и снова откровенно надо мной издевался.
– И надену. Вот сегодня в аптеку поеду, куплю памперсы для тяжелых лежачих больных и запросто надену, чтобы ты не сидел на стульях. Хотя… Если честно, то это ты должен заботиться о своем здоровье, а не я.
– О моем здоровье должна заботиться именно ты! – Голос Ильи стал очень холодным, а его лицо помрачнело.
– С какой это стати?
– С такой, что ты меня сбила.
– Тебе это приснилось.
– Я
– И что? – Я почувствовала сильное напряжение.
Но Илья не ответил. Он встал со стула и направился к выходу. Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним. Как только мы подошли к машине, Илья наклонился к капоту, провел по нему рукой, затем заглянул под бампер и злобно сказал:
– Вот тут вмятина, а если заглянуть ниже, то тут есть кровь. Ее даже дождь смыть не смог, она вниз стекла и засохла. А вот этим местом ты меня и шибанула.
– Какая, к черту, кровь? Шел сильный дождь.
– Приглядись, вот тут есть немного. Она вниз стекла.
Я тут же схватила тряпку и стала вытирать засохшую кровь. Когда на машине не осталось ничего, кроме вмятины, я подняла свое раскрасневшееся лицо и посмотрела на мужчину взглядом, в котором читался вызов:
– Где кровь?
– Ты ее вытерла.
– Это была грязь.
– Это была кровь. И теперь она на твоей тряпке.
Бросив тряпку на землю под навес, где стоял мангал, которым я иногда пользовалась, я быстро облила тряпку жидкостью для розжига дров и чиркнула спичкой. Тряпка загорелась мгновенно и превратилась в одно небольшое пламя. Улыбнувшись довольной улыбкой, я тут же подошла к внимательно следившему за мной Илье и спросила:
– Где тряпка?
– Ты ее сожгла. – По его виду было нетрудно догадаться, что он просто опешил от моей наглости.
– Нет тряпки. Не доказательств. И вообще, тебе все приснилось.
Илья усмехнулся, поправил резинку своих семейных трусов и пристально посмотрел мне в глаза:
– Света, а у тебя с головой проблемы давно?
– У меня с головой вообще проблем нет и никогда не было.
– А мне показалось, что у тебя проблемы закоренелые. Любая экспертиза докажет, что ты меня сбила.
– Каким образом?
– Поверь мне, я могу это сделать.
– Я не сомневаюсь в том, что ты можешь дать денег кому следует и оговорить ни в чем не повинного человека. Ты же у нас президент.
– Откуда ты знаешь?
– Я твои вещи постирала. Ты что, разве не заметил, что ты передо мной в семейных трусах стоишь? Вон твои портки на веревке висят, красуются. Из кармана визитки посыпались. Вот я и прочитала, кто ты такой.
– Значит, рылась в моих документах.
– Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверное, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.
– А кто дал тебе право стирать мои вещи? – тут же возмутился Илья.
– Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.
– Так это ты меня своей машиной и выпачкала.
– У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…
– Надо же, я испачкал твою машину…
– Ты, а кто же еще?!
В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:
– Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.