Люби меня по-немецки
Шрифт:
— А как быть с воскресеньем? Дядя Яша ждёт, — раздаётся за спиной и я не оборачиваясь прожимаю плечами:
— Ничего, он двадцать шесть лет ждал, когда победит наша сборная по хоккею, так что терпения ему не занимать.
— Ульяна? Ты тут? — слышу позади голос Дианы и непроизвольно замедляюсь у светофора, навострив локаторы. — О, это ты! А где именинница?
— Мы только что расстались. Глупая история — год отношений коту под хвост.
— Ой, да брось ты мне заливать, а то я Олега не знаю. Ульяна мне всё про тебя рассказала… — елейным голоском щебечет Диана, и я понимаю, что первый
Сфетофор с красного предательски меняется на зелёного человечка, и толпа уносит меня на другую сторону улицы.
Вижу, как Диана хохочет, а мистер Неотразимость и рад стараться — размахивает клешнями, словно имитирует греблю на каноэ. Ну точно клоун!
Фыркаю, но зачем-то продолжаю еле плестись по другой стороне проспекта, делая вид, что совсем не смотрю в их сторону.
Я его не знаю, он меня тоже, а наша первая и последняя встреча закончилась нелепо. У меня есть Олег и он не виноват в том, что гиперответственнен. И нет, он не мог всё отложить и приехать на встречу с моими родственниками в день моего рождения.
Единственный, чёрт возьми, день в году, когда он был мне необходим как никогда!
Почему? Почему он выбрал работу, а не меня?..
Так, отставить хандру, я же ни капли не расстроилась. Приеду в воскресенье на шашлыки к Григорьевым и честно во всём признаюсь. А может, и Олега с собой возьму. Да, именно так и сделаю!
Ловлю проезжающее мимо такси и радуюсь, когда жёлтый Ниссан тут же тормозит у обочины.
Воодушевившись озарившей идеей покаяться перед близкими хватаюсь за ручку двери и бросаю взгляд на вход в «Бристоль» — ни Курта, ни Дианы там уже нет, но, чуть поодаль, под светом фонаря, какая-то парочка слепилась воедино, языками изучая гланды друг друга.
Сердце встрепенулось напуганной крошкой-колибри.
— Вам куда? — выглядывает из приоткрытого окна таксист.
— Да-да, секунду… Сейчас… — отвечаю на автомате и, присмотревшись, выдыхаю — не они. Просто показалось. Как и то, что этот заграничный франт меня чем-то зацепил.
Часть 6
Выхожу из ванной, наматывая на голову чалму из полотенца. Сорокаминутный дзен в джакузи с гиромассажем и ванильной пеной — то, что доктор прописал. А, ну ещё пару бокалов Пино Граджио — кто же проводит вечер тридцатилетнего юбилея трезвой?
Заглянув на кухню, открываю холодильник и дотошно изучаю содержимое полок.
И какого чёрта меня угораздило купить двухдверного монстра с гигантской морозильной камерой, если девяносто пять процентов пространства всегда уныло пустует, а остальные пять скромно заняты бутылкой оливкового масла, упаковкой перепелиных яиц (откуда у меня яйца?) и пачкой обезжиренного творога с истёкшим сроком годности.
О, кусочек Рокфора!
Выуживаю сыр и скребу плесень ногтем, размышляя о её появлении, но храбро решаю рискнуть — была ни была.
Сунув под мышку початую бутылку вина, прихватив закуску и пузатый бокал на тонкой ножке, подхожу к окну: в чернильном небе, словно всевидящий глаз циклопа светит полная луна, отражаясь голубыми бликами в напичканных вплотную друг к другу зеркальных высотках.
Обожаю
Так меня воспитали и иначе жить я просто не умею. Ну а то, что в отражении стекла на меня смотрит просто женщина, обычная, со своими проблемами, комплексами и страхами — это никого не волнует и волновать не должно.
Шлепая босыми ногами по белому пушистому ковру, пересекаю гостиную и плюхаюсь на диван. На плазменном экране застыла поставленная на стоп заставка из фильма «Красотка». Кино, пересмотренное вдоль и поперёк и разобранное на заученные цитаты, вроде бы должно надоесть, но Ричард Гир… какой мужчина. Таких сейчас днём с огнём не сыщешь. Да, он достоин, чтобы свой тридцатый день рождения я отметила именно с ним. Тет-а-тет.
Вообще-то, в ванной меня посетила мысль позвонить Диане и устроить тройнячок, вернее, даже квартет, если брать в расчёт Джулию Робертс, но потом решила, что подруга там, скорее всего, окучивает Ганса, и мой звонок можно будет расценить как попытку ненавязчиво сунуть нос в их, конечно же, ванильную идиллию.
Ульяна — сводница, как это мило.
Сквозь призму проникших в кровь градусов моя сегодняшняя шалость выглядит даже забавно. Оказывается, дух авантюризма не отходит в мир иной, когда цифра твоего возраста больше не начинается с двойки. Но надо же было среди всех выбрать именно его — двухметрового рычащего фрица! Бедный отец, надо набрать ему утром и как-то успокоить. А ещё рука так и тянется к брошенному на столик телефону, чтобы настрочить Диане сообщение, ну, просто так…
"Угу, просто так, конечно. Рассказывай! — подтрунивает внутренний голос. — Просто тебе хочется узнать, затащила ли она его уже в свою койку".
Зная Ди — она может, для неё что чашку кофе утром выпить, что переспать на первом же свидании — равноценно.
"Просто ты ханжа и зануда, а Диана свободная от комплексов современная девушка", — бурчит голос, и мне хочется придушить язвительного философа. Тоже мне Лао-Цзы нашёлся. И вообще, пора бы уже бросать привычку вести мысленные диалоги с несуществующим альтер-эго, тем более оно всегда лезет с неизменно тупым мнением.
Вытягиваю по дивану ноги и наполняю бокал до краёв. Гулять так гулять…
Минут через сорок бутылка опустела, тело обмякло и меня снова потянуло пространные мысли.
А что бы было, если бы Курт, допустим, — допустим! — действительно был моим мужчиной. Мама точно была бы "за", такой одухотворённой я её даже после похода на оперу Винченцо Беллини не видела, а вот отец… с ним бы пришлось повозиться. Но с чем невозможно поспорить даже при всём желании, это то, что у Дмитрия Кароль чуйка вычислять плохих парней, этакий встроенный козлометр. Кобелям породы гончих, игроманам и альфонсам не скрыться от всевидящего ока папы, он никогда не ошибается. Курт ему тоже совсем не приглянулся и это точно неспроста.