Люби меня.

Кофф Натализа

– Да как ты можешь!
– рявкнул Заур, вскинула голову, грозно посмотрела на мужа, - Она ведь твоя сестра!

Прищурилась. Нет, Булатова я, все-таки, грохну! Вот этими самыми руками!

– Булатов!
– рявкнула я, научившись за столько лет от мужа, - Да раскрой ты глаза, наконец! Оглянись!

И уже тише добавила:

– Посмотри

на сына, - спокойнее проговорила я, - Ты видишь тут братские чувства? Да у него в глазах то же самое написано, что и у тебя, когда я в больнице лежала! Присмотрись!

А Ильяс, будто и не слыша моих слов, что-то тихо шептал, раскачиваясь вперед-назад. Не могла разобрать, что он говорил. Придвинулась ближе. Услышала только кусочки фраз, но создавалось впечатление, будто он говорил с Эльвирой, рассказывал ей о своей любви, своих чувствах. Будто говорил и не мог остановиться.

Посмотрела на Заура. Тот, казалось, взглядом, мог испепелить сына.

– Успокойся, - шепнула я, скосив глаза на сына, одними губами, проговорила, - Послушай.

Заур присел с другой стороны от Ильяса. Положил руку ему на спину. Посмотрел на меня. Кивнула, вот теперь точно нет смысла скрывать.

– Сынок, послушай, - начал говорить муж, но сын никак не реагировал, будто погрузившись в свой собственный мир. Если честно было немного жутковато. Начала беспокоится о психическом состоянии сына.

– Ильяс!
– позвала я, результат тот же. Вздохнула. Обхватив голову Ильки, подняла к себе. Он только сейчас открыл глаза.

– Я не могу без нее, - хрипло сказал Иль, - Что хотите делайте, но я не могу!

Столько боли было в его глазах, голосе, столько чувств, что дыхание перехватило. Вот кто будет любить мою дочь больше и сильнее, как не этот мужчина, в котором я все еще вижу того мальчугана, стоявшего на пороге моей квартиры погожим летним деньком много лет назад?

– Ильяс, послушай, - проговорила я, - Все хорошо. Никто не виноват. Она поправится, правда.

Ильяс молчал. А муж, посмотрев на меня, сказал:

– Ильяс, возможно, не самый подходящий сейчас момент, и я хочу, чтобы ты все верно понял, - говорил муж, а я неотрывно следила за выражением лица сына, - Понимаешь, я никогда не рассказывал тебе, но... Как бы сказать... В общем...

– Сынок, папа хочет сказать, что он не знает, кто твоя биологическая мать, - помогла я мужу, понимая, что его монолог ни к чему не приведет, а сейчас нужно действовать быстро, иначе сын может свихнуться, - О твоем биологическом отце ему тоже ничего не известно. Когда ты был совсем крохой, папа усыновил тебя.

Ильяс ошарашено смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Заура, в его взгляде бушевал просто ураган эмоций.

– Как?
– только и прошептал сын.

–

Но ты для нас всегда был родным, - торопливо продолжила говорить я, - И всегда останешься, что бы ни случилось.

– То есть я... Эля...
– хрипло проговорил сын. Ласково погладила его по макушке. Улыбнулась. В глазах Ильки стояли слезы.

В зал вышел врач, подошел к нам. Краем глаза увидела, как сын медленно встал на ноги.

– Операция прошла успешно, теперь нужно только ждать, - коротко сказал он. Я, расплакавшись, повисла на шее мужа. Закрыв глаза, чувствовала, как страх за дочь медленно отступает. Услышала грохот. Встрепенулась. Оглянулась. Увидела ноги Ильки, торчавшие из-за кресла. Если бы не трагичность ситуации, я бы рассмеялась. Почти два метра мышечной массы, валявшейся на полу в обмороке. А рядом уже суетились медсестры, стараясь привести Ильку в чувства.

Глава 16

Эльвира

Просыпаться не хотелось. Сны мне нравились, гораздо лучше и красочнее реальности. В них мы с Асом бродили по пляжу, смеялись, обнимались, строили планы на совместное будущее. Но что-то навязчиво выталкивало меня из царства Морфея, будто нарочно, заставляя вернуться в реальность. Открыла глаза. Не могла повернуть голову. Вообще не могла повернуться. Тусклый свет из окна освещал комнату. Странная спальня, на мою не похожа, на Илькину тоже. Черт, и где это я? Даже и предположений нет.

– Привет, доченька, - услышала голос мамы. Улыбнулась. Мама подошла ближе, присела рядом с кроватью на стул.

– Ма?
– прохрипела я, - Ты как тут?

В горле пересохло, даже глотать было больно. Ужасно хотелось пить и сесть, а лучше походить, потянуться, размять руки и ноги.

Увидела капельницу в углу комнаты. Воспоминания нахлынули, будто лавина, снося меня с ног. Закричала от страха. Ощущение зубов зверя на спине. Жуткая, просто отключающая сознание боль. Все вспомнилось до мельчайших подробностей.

Слух резанул хриплый то ли стон, то ли вскрик. Поняла, что это был мой голос. А казалось, будто я кричу.

– Все хорошо, - услышала ласковый голос мамы сквозь туман, - Все в порядке.

– Мам, я в больнице, да?
– тихо прохрипела я.

– Да, солнышко, - сказала мама, - Пить хочешь?

У моих губ оказался кусочек льда, холодный и мокрый, казалось, что я бы съела целую горсть таких кубиков.