Люби по встречной
Шрифт:
Макс приехал чуть позже, чем сказал, объяснив все лишь один словом. Пробки. Пока мы ехали к Лизе, Макс рассказывал о том, как провел утро в поисках своих вещей, машины, оказалось, он даже кота закрыл на балконе, наверно решил покурить ночью, и не заметил его. Кота его зовут Гена, глупое имя для животного. Но он так отзывался о нем, что стало ясно, это его братец по несчастью. Благодаря Максиму, мое утро не стало таким уж омерзительным, каким я думала, оно станет. Мы смеялись, с ним оказалось так легко и просто. Как же я рада, что благодаря ему я сейчас не одна. Если бы не он, то я бы собрала вещи, и уехала бы в Питер, где смогла бы жить среди близких друзей, где была бы Танька.
Максим готовил завтрак на кухне Лизиной квартире, пока я колдовала над своей внешностью. Скрыть все улики прошлой ночи, оказалось очень трудно, но я справилась, правда первый раз я потратила так много косметики, чтобы лицо выглядело живым, и здоровым. Одела я сарафан, пышная юбка чуть ниже бедра, золотистый орнамент на изумрудной ткани, внушительный вырез, босоножки на высоком каблуке, и не большой
Макс увидев меня, присвистнул.
– Никогда не перейду тебе дорогу. Видеть тебя такой, и не иметь шанса, притронуться. Настоящая пытка. Димон сойдет с ума.
– Я улыбнулась, но на душе кошки скребли. Оказалось Макс отлично готовит, всего за час он сделал салат, жареную картошку, котлеты и даже удалось испечь шарлотку. Прямо праздник желудка.
– А ты хорошо готовишь.- Произнесла я, доедая свой кусочек шарлотки.
– Мама постоянно пропадала на работе, есть надо было, что-то. Пришлось вертеться.
– Я посмотрела на Максима в чьих глазах было столько одиночества. Со мной он скрывал не своих эмоций за маской безразличия, как это делал Дима. Макс словно открытая книга, все эмоции и чувства отражаются в его глазах. Я положила свою руку на его и улыбнулась.
– Все будет хорошо.
– Не говоря не слова, он просто кивнул. Мне стало, так жаль его, у этого парня есть история, которую он хранит, она съедает его. Может когда-нибудь мы об этом поговорим, а сейчас мы просто есть. И мы не даем друг другу грустить. У каждого из нас на душе боль и страдания, будем тушить их вместе.
К Диме мы приехали ближе к полудню, перед этим позвонив ему. Говорить я с ним не смогла, поэтому за меня это сделал Максим. Что меня удивило, дак это тон его голоса. Он говорил с ним отстраненно, будто Дима для него не больше, чем просто знакомый. Может Макс обиделся на него, за его поступок. Но ведь нельзя судить людей, пусть они сделают это сами. Раз я оказалась не той, кто нужен Диме, то так тому и быть. А насильно мил не будешь. Всю время поездки мы провели в комфортной дружеской обстановке, с этим парнем нет никакого напряжения. Его рассказы, про смешные случаи на гонках развеяли мою грусть, и даже предстоящая встреча не омрачала этот день. Но ровно до того момента, пока я не увидела на пороге Диму. Вся веселость просто исчезла, уступая место боли. Эмоции пытались вырваться наружу, по пути срывая части моей души. Смотря в такие одинокие, пустые, отрешенные глаза, я готова была сдаться, броситься в его объятия и умолять остаться рядом. Не нужно было слов, все эмоции этой встречи была написаны на наших лицах, когда я ехала сюда, то никак не думала, что увижу в его глазах столько боли, сколько сама же хранила в себе. Но я пришла сюда, чтобы с концами уйти из его жизни. И тут не было место эмоциям. Пусть вечером я буду рыдать, и сползать по стеночке от бессилия. Но у меня есть только один шанс показать насколько я сильна внешне, не хочу оставлять о себе память, как о слабой и глупой девчонке. Дима всегда считал меня ребенком, пора доказать обратное. Я прошла мимо Димы, кинув ему короткое "Привет", Макс лишь кивнул в его сторону, и пошел за мной. Напряжение между парнями было настолько осязаемым, что казалось, я протяну руку и смогу дотронуться до него. В комнату Макс зашел вместе со мной и не говоря не слова просто обнял. Я прижалась к нем у в ответ, питая силы, чтобы закончить то, что я начала. Максим гладил меня по голове, но молчал. Даже не было успокаивающих слов, просто тишина, и звук тиканья часов на стене. Спустя пару минут я отстранилась и стала собирать вещи. Больше я не приду в этот дом, не буду наслаждаться видом на площадку, где Дима хотел счастья со своими детьми. Вместо меня здесь будут жить его дети. Он будет счастлив с другой, наши пути расходятся. Но все то время, что мы провели вместе, будет вечно греть мое сердце. До последнего вздоха. Собрав вещи, я последний раз взглянула в окно, наслаждаясь видом на будущее футбольное поле. А ведь там могла бы играть наши дети, мальчик и девочка, такие же красивые, как папа, и такие же упрямые, как мама. Но все это останется мечтой, которую я оставлю здесь, и, закрыв дверь, она будет в одиночестве проживать вечность. Отдав Максиму сумку, я вышла из комнаты, не оборачиваясь, не хочу, не могу. Попросив Максима идти к машине, я пошла к Диме. Он сидел на кухне, и пил коричневую жидкость. Виски. Мы должны попрощаться по-человечески, я не хочу всю жизнь корить себя за, то, что ушла, так и не сказав добрых слов. Пусть он и исчезает, но он делает это ради того, чтобы у нас обоих был шанс на счастливое будущее, пусть и не вместе. Я должна отпустить, и он должен знать, что я его отпускаю. Я подошла к Диме и села напротив, он поднял на меня свои уставшие глаза. Похоже, не спал всю ночь, ну что ж, а я всю ночь пила. Не лучше него. Он молчал, а я так и не могла найти слов, которые бы могли спасти ситуацию. Я достала из сумочки ключи от его дома, и дома его мамы. Он кинул на них отрешенной взгляд, но когда я сняла кольцо, и положила рядом, его глаза стали такими печальными. На его же пальце, все еще красовалось обручальное кольцо, почему он его не снял? Так, не нужно об этом думать. Пытаясь найти слова, я и не заметила, как из глаз покатились слезы. Черт! Я не сдержалась, и просто заплакала, Дима сел рядом со мной и просто обнял. Он молча пытался меня успокоить, но становилось только хуже. Его тепло так близко, эти руки, которые гладят меня по голове. Как же я буду жить без его близости. Больно отпускать, словно я ухожу от семьи, от мира, от спокойствия. Никогда бы не поверила, что всего за пару дней можно настолько безумно связать себя с человеком, что время без него покажется пыткой. Хотя, что это если не пытка. Успокоившись,
– Прости.
– Я погладила его и опустила руку.
– Не извиняйся. Если так нужно, то хорошо. Все пройдет. Все забудется. Я не виню тебя. Просто будь счастлив, это будет лучшим подарком.
– Я встала и отошла к выходу с кухни. Но прошептала.
– Буду любить, пока стучит мое сердце.
– И вышла, не давая ему шанса, что-то сказать. Слезы застилали глаза, я шла быстро к машине, даже скорее бежала. Макс встретил меня, и я просто упала в его объятия. В голос я рыдала, плечи вздрагивали, но я не могла это остановить. Отпустить, не значить забыть. Боже, мне никогда не было так больно. Выходя за дверь этого дома, я оставила там свое сердце, которое будет биться ради любви. До последнего вздоха.
ГЛАВА 7
Максим.
Прошла почти неделя с тех пор, как Дима улетел. Настена старалась держаться, но все рано или поздно кончается, как и ее выдержка. Первые два дня, мы с ней виделись, но потом она сказала, что хочет одиночества и я мешать не стал. А смысл? Если человеку нужно побыть одному, то пусть так оно и будет. Не стану отрицать Димон поступил, как свинья, но раз оставил такую девчонку, значит, были причины. Хотя мне кажется, что все из-за Леры. Думает, что Настя такая же, баран. Таких, как Настя по пальцам можно пересчитать, она не ждет от тебя подарков, признаний. Скорее ожидает поддержки. Почему я ей помогаю? Да ответ прост, ей нужен кто-то, одиночество лишь усугубит ее положение. Завтра гонки, придется сейчас заехать к Насте и проверить, сможет ли она участвовать. Сама идея, что она собралась бороться с Фраем, по-своему пугает, если она решила, что парень так просто отдаст свой титул, то плохо его знала. Влюбить в себя двух лучших гонщиков, а потом страдать вошло в ее традиции. Купив небольшой тортик, я поехал к себе на дачу. Где, как и раз и жила сейчас Настя. Дача досталась мне от бабушки, были времена, когда я там жил. Родители частенько ругались между собой, а я, чтобы не сорваться на одного из них, просто уезжал на дачу. Бабушка знала это, и решила, что нет лучшей памяти, чем место, где ты сможешь побыть один. Причем женщина оказалась права.
Время было почти десять, но не думаю, что человек привыкший гонят ночью, ляжет в такую рань. И не ошибся, в доме горел свет, но самое странное очень громко звучала музыка. Стоило подойти к двери, как музыка оглушала. Дверь само собой оказалась закрытой, хорошо, что я сохранил запасные ключи.
В коридоре было жутко грязно. Везде валялась обувь, одежда, словно кто-то зашел в дом и просто кинул ее без разбору. Я поморщился от едкого запаха сигарет, который стоял везде, Настя же не курит? Переступая через одежду, я прошел в гостиную и нашел там виновницу торжества. Она танцевала на диване с бутылкой водки в руках, и пела песню, что звучала из колонок. Картина была занимательная, и в тоже время опасная. Что бы могло произойти упади она с дивана? Когда я подошел, она даже не заметила моего присутствия, продолжая танцевать.
Я вырвал бутылку из ее рук, и, не смотря на Настины возмущения, я поставил ее на столик, а саму девушку перекинул через плечо и потащил в душ. Дерется она даже пьяная не плохо, пару раз я чуть не упал, но с ориентацией у нее паршиво после выпивки, так, что победа была на моей стороне.
Я включил холодную воду в ванной, и весь уже порядком исцарапанный, посадил Настю в ванну. Как только струи холодной воды попали на Настино лицо, то она успокоилась, я уже хотел ее отпустить, как тут она разразилась криком и матом. Снова стала брыкаться, и была уже гораздо сильнее, совершая все меньше промахов. Это был просто мокрый котенок, который слишком сильно выпустил свои коготки. Сначала мне было смешно, до того момента, пока ее нога не оказалась у меня между ног. Она уже в полный рост стояла в ванной, и пыталась еще сильнее ударить меня руками. А я от боли между ног согнулся в три погибели. И стал скулить, словно раненый пес. Вот это удар, с ней никаких маньяков страшиться не стоит. За ее безопасность я теперь полностью спокоен.
Мои стоны от боли не произвели никакого эффекта, она продолжала наносить мне точные и болезненные удары. Кто научил ее драться? Превозмогая боль, я сделал то, что должен. Женские истерики хуже любой пытки.
Я встал, опираясь на умывальник, и в то время, как она переводила дыхание я оставил на ее щеке звонкую пощечину. Настя упала на пол, и после секундной тишины, за которую я уже успел решить, что слишком сильно приложился, не рассчитав силы, она зарыдала. Она не кричала, не выла, просто тихо всхлипывала, а звук льющейся холодной воды из-под крана слегка заглушал ее плач. Я почувствовал себя таким придурком, ударил бедную девушку, ведь мог бы стойко выдержать ее ярость, а вместо этого поднял на нее руку.
Я взял ее на руки, в этот раз она совершенно не сопротивлялась, и, захватив полотенце, вышел из ванной, наплевав на воду, которая так и осталось струиться из-под крана. Посадив Настю на кровать, я вытер ее голову, и, сняв холодную одежду, укрыл ее одеялом. К этому моменту, она уже почти не рыдала. Лишь слегка вздрагивала плечами.
Я лег рядом с ней, и притянул к груди. Ее холодный нос чувствовался даже через футболку. Мы оба молчали, да и не знали, что говорить. Я только, что стойко перенес женскую истерику. А сейчас, я лежу с ней в кровати, и думаю, что я поступил не по мужски. Подняв на девушку руку. Настя же просто прижалась ко мне, обнимая своей маленькой ручкой, но слезы так и продолжились литься из ее глаз.