Любимая для колдуна
Шрифт:
— Тебе ничего не угрожает здесь, Ев-ев, — ласково произнёс. — Я позабочусь об этом.
— Вы уже считаете меня своей? — спросила и прикусила язык.
Вот зачем, спрашивается? Зачем спросила о том, на что ответы не готова услышать? Возможно, память о прошлом не даёт покоя, заставляя просыпаться от страха. Меньше всего хочется снова стать узницей и новой игрушкой.
— Нет, — холодно отвечает Вальд и мрачнеет. — Не считаю.
— Откуда вы узнали, что это именно я была у Дамиана? — задаю новый вопрос, мучивший меня эти дни. — Почему именно я? Из-за Евы? Но
— Когда пришел огонь, я сразу догадался, что у Дамиана проблемы. Но Тарийский исчез, оставив разруху. Потом появилась Ева, её нашёл Ридерик. Он влюбился в неё. Понимаешь, Евлина, у Вселенной свои законы. Законы замещения и одинаковости подсказали, что не всё так сложно, как кажется. Нам дали подсказку. Когда ты пришла вместо Евы, я спросил на удачу о Дамиане и угадал.
— Вот как?
Я горько усмехнулась собственной наивности. Ничему меня жизнь не учит. Я попалась на уловку легко и быстро, будто любопытная рыбка из речки. И та осторожней, чем я.
— А Ева лучше всех нас справится с задачей узнать, что случилось у Дамиана.
— А сами? Сами не можете узнать? Обязательно туда отправлять слабую женщину?
— Леврию бросить? Всех людей предоставить огню?
Вопросы лорда Сирисского остро резанули по моей личной боли. Родители, родственники, братья и сёстры... Где они теперь? Появилась благодарность к драконам, что сохранили мой мир от полного уничтожения.
— Ни у меня, ни у Ардена нет достаточной силы, чтобы покинуть этот мир, не разрывая связь, — продолжил рассказ лорд Сирисский. — Ридерик бывает слишком несдержан, а потому несёт опасность не только Леврии, но и остальным мирам. Мы не знаем до конца, что в голове у Огненного.
— И где же сейчас Дамиан?
Задала вопрос, не сводя глаз с перстня Каменного. У всех драконов, получается, есть такие?Тёмно-зелёный камень играл на свету, почти такой же был и у Огненного. Только ярко-оранжевый. Интересно, а у Вальда тоже на предплечье есть татуировка из символов, оживающая время от времени? Не языками пламени она говорит, а чем? Было бы интересно увидеть... Внезапно вспыхиваю от собственных мыслей. Они кажутся мне кощунственными и неприличными. Откуда они вдруг возникли? Это всё после разговора с Мелиссой, которая недавно отметила, что Каменный дракон словно ожил, как только я во дворце появилась...
— Живёт в мире Евы, — как-то слишком раздражённо отвечает Вальд. — Подпитывается стихией из Леврии и, похоже, чувствует себя просто отлично. Скучаешь по нему?
Что? Скучаю? Какая нелепость! Почему Каменный дракон решил, что я скучаю по Огненному? Разве можно скучать по тому, кого всей душой ненавидишь?
— Да я... мечтаю, чтобы он никогда не вернулся, — с жаром говорю, не понимая, почему Вальд рассердился.
Разве я что-то спросила не то? Мне интересно знать, где сейчас находится Огненный ради собственной безопасности. Моё замешательство не осталось незамеченным, потому что черты лица лорда смягчились.
— Тебе ничего здесь не угрожает, Ев-ев, — мягко успокаивает дракон. — Можешь жить в моём дворце столько, сколько сочтёшь нужным.
— Почему? —
В глазах Вальда сверкнули насмешливые искры, сменившиеся лёгкой досадой. Он улыбнулся и встал с кресла, намереваясь уйти.
— Ты пытаешься быть полезной. Я это ценю.
Направился к дверям, на пороге развернулся, прищурился.
— Так как звать твоих отца и мать? Братья и сёстры есть?
На мгновение затаила дыхание. Признаться во всём окончательно, значит, стать навсегда уязвимой. Любое неповиновение станет поводом, чтобы пригрозить смертями родных. Впрочем, их ещё нужно найти. Если я сама начну искать семью, то могу потерять целые годы. Денег нет, связей нет, придётся положиться лишь на удачу и случай. В руках дракона есть власть и возможности. Но друг он мне или враг?
До сих пор вёл себя как друг, заботился, из дворца не гонит. Но я помню каким был Дамиан.
Вальд качнул головой недовольно, я заметила разочарованный взгляд. В серо-зелёных глазах милорда я увидела сожаление и горький отблеск досады. Он сжал челюсти так, что заиграли желваки, развернулся и вышел из библиотеки. В груди всколыхнулось раскаяние. Разве дракон чем-то заслужил моё недоверие? Он не обижал меня, скорее наоборот, защищал, ни в чём не ограничивал, держался на расстоянии всё это время, не переходя границы приличий. Вскочила, бросилась следом за ним. Догнала уже в коридоре.
— Я — Евлина Рамидас, Вальд. Мой отец — Герд, мама Сария. Братья Сет и Мил, и есть сестричка Нинель.
Лорд Сирисский ничего не ответил. Просто кивнул и скрылся в магическом разноцветном тоннеле. Я осталась стоять и смотреть на проём, который постепенно закрылся. Затянулся, превращаясь в скалу. Что ж... Придётся поверить ему и словам Мелиссы и надеяться, что Каменный не Дамиан.
На следующий день, ободрённая словами Вальда о моей полезности во дворце, я вовсю суетилась на кухне. Привезли свежие овощи, фрукты, мясо, зерно.
— Это что ещё такое? — строго спрашиваю поставщика и кручу в руках спелое яблоко. Вернее, уже переспелое. — Засахарилось. На вкус такие, как картошка. Ещё немного и появится гниль.
— Леди Ев-ев, — начал оправдываться месье Пиль, — ну что же поделать? Разве я виноват? Сейчас такая неустойчивая погода. Постоянно боишься, что выпадет снег, или земля не остынет как нужно.
— Меня не волнуют ваши проблемы, — строжусь. — Мне кажется, вы вообще привезли сюда старый урожай в надежде, что его у вас примут. И нисколечко даже не думаете, куда и кому вы поставляете фрукты! А сколько денег за это берёте?
Сухощавый месье начал покрываться красными пятнами, будто укушенный оводом. Похоже, никто до сих пор к его продуктам здесь не придирался. Неудивительно. Сколько раз я отмечала не очень хорошее качество, прикрытое оправданиями поваров и смотрящих. Даже Мелисса вздыхала, что не может за всем уследить. Жаловалась на возраст, на то, как поддаётся на уговоры, а где-то даже не понимает, что ей впихивают дороже, чем нужно. Она с радостью приняла помощь и разрешила мне самой принять весь товар.