Любимая игрушка
Шрифт:
— И лежишь на муравейнике, обитатели которого, наверно, уже заползли под твое платье…
Договорить я не смогла — вскочившая девица сшибла меня с ног и пронзительно завизжала, пытаясь стряхнуть насекомых. Вообще-то я пошутила, но такой реакции не ожидала. Кони захрипели, но, слава богу, не сбежали.
— Лина, какой муравейник посреди дороги? Это же тракт — тут насекомые не выживают.
Оглядевшись, я поняла, что мы наконец добрались до тракта и теперь продолжим путь верхом.
— Какая разница, Целестин, главное, что мы уже на тракте.
Дей и Целестин поперхнулись от такой прямоты, а девица запричитала, что ее нельзя бросать одну в лесу, дескать, она до ужаса боится. Я была непреклонна, пока Целестин преувеличенно громким шепотом не обратился к Дею:
— Брат, я даже не представляю, сколько сил ты потратил на то, чтобы уговорить Лину помочь тебе. Да ты герой. Стану Императором — награжу тебя за этот подвиг.
Да что он себе позволяет!
— Целестин, если ты не заметил, эта девушка не просит о помощи, она просто ноет.
— Да как вы смеете! Я — принцесса Француаза, дочь короля Фредерика. Вы обязаны слушаться меня! Я вам приказываю отвезти меня к моей подруге, леди Анабэль!
Я скривилась. Принцесса. Да еще и не распробовавшая жизни. Считает, что весь мир должен крутиться вокруг нее. И ведь придется с ней возиться, так как она — ниточка к королю. Нет, грехи совершенные мною, не соответствуют насылаемому наказанию!
Оглядев парней, я мстительно улыбнулась.
— Ну и кто из вас, рыцари, возьмет к себе в седло принцессу? Моя кобылка не выдержит двоих.
Турвон Дей Далибор
Целестин развлекает человечку светской беседой, Лина охотно ее поддерживает, а я наслаждаюсь покоем. Но почему-то такое ощущение, что скоро произойдет нечто плохое. Это потому, что в последние дни все было слишком хорошо! И девчонка вела себя ну просто примерно. Старательно тренировалась, готовила поразительно вкусные блюда, тактично уходила к себе, когда мы хотели с братом обсудить наши дела, и охотно рассказывала о различных видах оружия. Вот только на личные вопросы не отвечала. Ну, все равно, поразительно. Да еще и так спокойно приняла новость о том, что она нам нужна для связи с общиной иномирян. Слишком уж все хорошо. Значит, скоро будет какая-нибудь пакость.
Оторвавшись от своих дум, я посмотрел на девчонку, которая неожиданно подняла лицо к небу и, прикрыв глаза, улыбнулась. Луч солнца скользнул по ее лицу. Эта картина так тронула меня, что я сбился с дыхания. Да что со мной творится?
Прислушавшись к разговору Цели и Лины, я уяснил две вещи. Первая: эти двое перешли на «ты». Вторая: имена человечки тоже имеют свои значения. И если их сложить, получится Лесной Ангел… Если я правильно уловил суть ангелов, то по-нашему она будет Даэйрена. А если вспомнить, что самая знаменитая мошенница в Империи носила это имя, да еще и часто промышляла в лесу… В общем, я расхохотался — более подходящего имени для этой бестии и специально не придумаешь.
— Ты чего, Лина? Обиделась? Так мы…
— Дей, я не обиделась, я просто впервые увидела тебя смеющимся. Тебе идет смех.
Не знаю почему, но ее слова мне понравились. И, слэт, я покраснел, как малец! А Цели вообще сполз на землю со всхлипами. Ну еще бы, он-то знает мою обычную степень выдержки!
— Нет, Дей, я серьезно…
Можно подумать, что я нет.
— Да ну вас. Один ржет, как лошадь, второй краснеет, как семнадцатилетний мальчишка в период первой влюбленности. И за что мне это? Чем я так провинилась?
Кто тут влюбленный? Да во что тут влюбляться? И к тому же, кнерты не влюбляются в людей. Это так, минутное помрачение рассудка. Я не люблю тебя, Лина. Но почему мне обидно, что теперь ты охотней разговариваешь с моим братом, чем со мной?
Девчонка неожиданно побледнела и перестала улыбаться. Взглянув на ее ауру, я понял, что физически с Линой все в порядке. Просто вспомнила кое-что, что причиняет ей мучительную боль. Индэрг, почувствовав переживания своей хозяйки, пронзительно замяукал, на что получил поглаживания за ухом. А ведь я бы хотел быть на его месте!
— Инди, что ты за тварь такая странная: спишь девяносто пять процентов своего существования, а когда просыпаешься — орешь, как евнух.
В ее голосе послышались нежность и досада.
— Лина, когда мы вернем моему брату престол, мы найдет того мерзавца, и он пожалеет о том, что с тобой сделал. И ты перестанешь бояться чужих прикосновений.
Зря я добавил про прикосновения. Хотя нет. Я точно знаю, что она не терпит их только потому, что боится повторения той боли. И пусть сама себе она не признается в этом никогда, оно и не нужно.
Раздавшийся пронзительный крик о помощи заставил нас с Цели броситься вперед. Продравшись сквозь кусты на огромной скорости, мы чуть не расхохотались: не было никаких разбойников, Теней и прочих неприятностей. Всего лишь человечка, упавшая с коня. Она даже не пострадала, просто в легком обмороке. А вот коня жалко — сломана нога. Вылечить его нереально, придется добить. А животное-то хорошее, достойное королевских конюшен.
Лина медленно приблизилась, с интересом рассматривая нашу находку.
— Что случилось?
Ого, какой тон. Эта фифочка нашей девчонке не понравилась с первого взгляда.
— Лина, тут у девушки конь ногу сломал, а она сама без сознания. Может, посмотришь?
Цели, ты конечно дипломат, но, чувствую, сейчас это бесполезно.
— И на что мне там смотреть? У меня нормальная сексуальная ориентация.
А есть ли она, эта ориентация? По-моему, Лина отмороженная. Иначе почему мы с братом ее не привлекаем? До этого была хрупкая надежда, что она предпочитает однополую любовь… Так, не надо отпускать свое воображение! А то я снова покраснею.