Любимая игрушка
Шрифт:
А вот о Лине думать очень приятно. О да, эта девчонка часто выводила меня из себя. Особенно своей страстью к голубоглазым блондинам. И своим наплевательским отношением ко мне. За долгие годы я привык, что могу влюбить в себя абсолютно любую. И усилий особых прикладывать не надо. А она смотрела на меня, как на бесполое существо. Сначала это задевало гордость и заставляло беситься. Я пытался влюбить ее в себя из чувства вредности. А потом как-то незаметно она стала слишком много значить в моей жизни. Я помню свой гнев и ужас в тот день, когда ее поймал Трэнк. Я потерял контроль и трансформировался. Я впервые боялся по-настоящему за другое существо. И потом, удивило то, что она не испугалась моего облика. Она
А потом появился Алекс, ее старый друг, которого она когда-то любила. И я почувствовал дикую ревность. И теперь, сидя в этой сырой камере, я ощущал, как что-то ноет в груди, когда я представлял Лину замужем за Алексом. Может, если случится чудо, и мы выберемся, стоит взять ее в жены? С ней жизнь не будет скучной. С ней я действительно буду жить, а не существовать.
Неожиданно я почувствовал тепло, будто кто-то меня обнял.
— Держись, Дей. Мы скоро придем. Не смей умирать, ты мне еще за браслет не ответил.
Плохи мои дела: если Адель меня не прикончит, то это с радостью сделает Лина. Слэт, хорошо, что она сейчас далеко. Думается, что моей дражайшей сестренке ой как далеко до Лины по умению причинять боль. Хотя стоп, о чем я думаю? Я должен убедить эту человечку держаться подальше отсюда. Она же может погибнуть!
Я почти настроился на нее, когда дверь в камеру распахнулась. Нас почтила своим присутствием Адель. Прямо в точку.
— Сестренка, с чего ты вдруг пришла так рано утром? Бессонница?
Злобно стрельнув в мою сторону глазками, она подала знак своим сопровождающим, и те затащили в камеру… Инди. Истерзанный, в армановом ошейнике, блокирующем ментальную магию (а значит, мешающем подать сигнал хозяйке), он мало походил на тот веселый комок шерсти, к которому я привык.
— Смотри, братец, кого я нашла. Случайно не твоей любовницы зверек? Интересно, ей будет очень больно, если он вдруг умрет?
— Не делай этого…
Но что я мог сделать? Короткий взмах кинжала — и меня затопила боль человечки. Я не сразу смог справиться с этой болью. Но, настроившись на нужную волну, я мысленно поглаживал и успокаивал Лину, уговаривая потерпеть немного. Ведь все скоро будет хорошо. И жаль, что я не мог обнять ее по-настоящему.
Глава 19. Месть сладка
Если уж причинять вред соседу, то, по возможно-сти, — непоправимый.
Ангелина
Топот моих каблучков разносился по гулкому коридору. Традиционный наряд принцессы маскаров, состоявший из платья, навевающего воспоминания о королеве Амидале из «Звездных войн», и платка, накинутого на распущенные волосы и удерживаемого руками, скрывал бронежилет. Лицо мне выбелили какой-то пудрой, губы сделали ярко красными и увлажнили, глаза подвели черным. Настоящий упырь, только что оторванный от жертвы. Кстати, выражение лица соответствует — презрительно-недовольное. Маскарский наряд позволил спрятать два пистолета. Один в широком рукаве прицепили ремешком, а второй — на груди. Ну, еще не знаю зачем, но я сунула за пояс стеклянную фляжку с ритуальным вином. Его как раз обычно носят с собой принцессы-маскары. Я не собиралась пить, но на всякий пожарный. И кроме этого у меня было десять остро заточенных кинжалов длиной сантиметров по десять каждый. Да еще и с каким-то диким узором. Хорош маникюрчик. А еще у меня было самое секретное оружие — капсула с морфием (да-да, тот самый яд для кнертов). Спрятав ее за щекой, я собиралась отомстить твари, доставившей мне
…Мы подошли к вычурной золотой двери, украшенной крупными самоцветами. Лакей распахнул ее, пропуская в тронный зал меня под ручку с Алексом и десяток наших телохранителей. Впрочем, маскары-телохранители остались у двери. Мы же с моим муженьком направились к трону, на котором восседала чертовски красивая женщина. И если бы рядом на цепи не сидели избитые Целестин и Дей, то я бы сильно отвлеклась. Впрочем, эмоциям я не позволила проявиться ни во взгляде, ни на лице. Хотя эмоции были. Да еще какие! С какой стати эта тварь вытащила парней из каземата? Неужели что-то подозревает?
— Милый Александр, любовь моя, ты привел мне еще одну игрушку? Я так рада прибавлению. Видишь, у меня уже есть две. Но с новенькой будет интереснее.
Я почувствовала, как холодею. Поведение Адель ясно говорило о том, что они с Алексом любовники. Значит, он предал нас? Он все рассказал, и теперь всех заговорщиков ждут муки и смерть? Не могу поверить: мой друг так меня предал! Ну, так просто я не сдамся — буду драться до последнего. Лучше смерть, чем еще раз…
— Несравненная Адель, позволь представить тебе мою супругу, принцессу Ангелину де Тренсен.
Игра продолжается? Я осторожно присела в реверансе перед Адель. Ноги тряслись, руками я судорожно вцепилась в подол своего платья, ошейник сдавил шею.
— Жена? Фу, Алекс, не мог найти посимпатичней? Ну что ж, подойди, жена…
Она сказала это таким издевательским тоном, что захотелось немедленно придушить эту корову. Но я сдержалась. Такой шанс: она сама просит подойти. Но как мне воспользоваться ядом? Не кусаться же?
Я приблизилась, и Адель бесцеремонно схватила меня за подбородок, разглядывая.
— Фу, дурнушка. Таких некрасивых девушек надо держать за четырьмя стенами, а не пугать ими остальных. Слушай, дурнушка, ты ведь бывшая любовница Дея? Не хочешь ему что-нибудь сказать? Пока он жив.
Она рассмеялась и толкнула меня к скованному и стоящему на коленях кнерту. В глазах Дея промелькнула такая боль, что захотелось погладить его по голове и сказать, что скоро все закончится. Но я не имела на это права.
— Дей, ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!
Только в глаза ему нельзя сейчас смотреть, а то расплачусь. Сжав зубы (а заодно и раздавив капсулу), я отвесила своему кнерту пощечину. Левой рукой. Неудобно, но правую надо оставить для стрельбы. Остро заточенные ногти оставили на его лице четыре кровавые полосы. Голова Дея мотнулась, я же медленно слизнула капельки крови со своего маникюра. Надеюсь, никто не заметил, как старательно я обслюнявила свои ногти.
— А ты мне нравишься, малышка! — захохотала Адель.
Она обошла меня и схватила Дея за подбородок, чтобы полюбоваться на следы, оставленные мною. Вот только зря при этом повернулась ко мне спиной. Не задумываясь о последствиях, я схватила ее за горло и сжала, чувствуя, что еще чуть-чуть — и ее тонкая кожа порвется под моим «природным оружием».
— Дернешься, принцесса, и ты покойница. Мои ногти смазаны ядом, ты же чуешь? А теперь медленно убери руки от Дея и прикажи своим мальчикам прекратить сопротивление. А то моя охрана давно не кушала.