Любимая невеста

Джеймс М. Р.

— Что случилось? — Перебивает Лиам, нахмурив брови. — Кто-то причинил ей боль?

— Это не мое дело обсуждать, — твердо говорит Лука. — Но она подверглась жестокому обращению. Это сказалось на ней не только физически, но и морально. Каковы бы ни были твои чувства к ней, она не в том состоянии, чтобы ответить на них взаимностью или даже согласиться с ними. Она едва способна позаботиться о себе. — Лука вздыхает, хмурясь. — В любом случае, я слышал, что ходили разговоры о твоей женитьбе на девушке О'Салливан.

— Для босса итальянской мафии ты определенно много знаешь о внутренней работе королей, — рычит Лиам. — Я не понимаю, какое тебе дело.

— Благополучие Аны влияет на мою жену и, следовательно,

на мир и стабильность в моем доме. И помимо этого, между нашими семьями существует союз. Если короли будут дестабилизированы, это также повлияет на меня и моих близких. — Лука качает головой. — Иди с нами, если должен, но выбрось Ану из головы. Женись на девушке О'Салливан. Это укрепит твое положение и настроит тебя наилучшим образом, увеличив твою благосклонность к другим королям. Ана ничего не сможет для тебя сделать, когда речь зайдет о твоем положении в семьях.

Челюсть Лиама сжимается, но он больше ничего не говорит об Ане.

— Я иду с тобой, — говорит он вместо этого, его голос звенит от решимости. — Я поговорю с Бет и посмотрю, что она сможет откопать. Но когда придет время уезжать, я здесь не останусь.

— Я тоже. — Макс тяжело сглатывает, на его лице неуверенность, но челюсть тоже сжата, плечи расправлены. — Саша доверяла мне в прошлом. Я хочу быть там, чтобы вернуть ее домой. — Он замечает выражение моего лица и пожимает плечами. — Как друг, — говорит он, делая ударение на последнем слове. — Для людей, нуждающихся в духовном руководстве.

Губы Лиама подергиваются, но он сдерживает любое замечание, вертящееся у него на кончике языка, к моему облегчению, и Луки тоже, судя по выражению его лица.

— Давай, — говорит Левин, со стоном вставая. — Давай подлатаем себя и соберем по кусочкам. Несколько порезов и ушибов нас не остановят, а? — Он смотрит на меня с грубоватой стойкостью человека, который видел гораздо худшее, чем даже то, что произошло здесь сегодня.

Он отстраняется, когда Макс, Лиам и Лука начинают выбираться из гостиной, перешагивая через тела и осколки стекла.

— Я вызову бригаду чистильщиков, — мрачно говорит Левин, оглядываясь на побоище. — Это чертовски печально. Все они хорошие люди.

— Алексей должен заплатить за это. — Я слежу за взглядом Левина, любуясь ужасной сценой. — Он убил моих людей и забрал у меня семью. Этого нельзя терпеть.

— Этого не будет, Медведь, — твердо говорит Левин. — Он заплатит в десять раз больше. Но сначала мы должны найти его.

— Это будет нелегко.

— У Лиама свои способы, а у меня свои. — Левин холодно улыбается, и я вижу намек на человека, которым он был до того, как пришел работать на моего отца, наемника, которого когда-то боялись на четырех континентах. — Я свяжусь с синдикатом. То, что сделал Алексей, невыносимо. И он заплатит за это, я тебе это обещаю.

В это я верю без тени сомнения.

Я просто надеюсь, что мы сможем завершить это вовремя, чтобы спасти женщину, которую я люблю.

16

КАТЕРИНА

К моему облегчению, Алексей не требует, чтобы я осталась на ночь в его постели. Когда он заканчивает со мной, он наклоняется и поднимает мою одежду с пола, швыряя ее в меня, пока выбрасывает использованный презерватив в мусорное ведро, едва взглянув на меня, когда я одеваюсь и отступаю к двери. Это само по себе является еще одним облегчением. Алексей, похоже, не заинтересован в том, чтобы рисковать тем, что я могу от него забеременеть, чего я боялась даже больше, чем того, что он затащил меня в свою постель. Я до сих пор понятия не имею, возможно ли это вообще для меня, но я знаю, что есть одна вещь, которую я не смогла бы вынести, и это вынашивать ребенка, который не был от Виктора. Я не могу представить, что бы сделал Виктор при таком раскладе, чего бы он

потребовал, как бы он с этим справился, но я никогда не хочу знать.

Странно чувствовать облегчение в постели мужчины, заставляющего тебя спать с ним, но это именно то, что я почувствовала, когда Алексей достал пакет из фольги. Я почти почувствовала благодарность. Это то, на что похож Стокгольмский синдром? Эта мысль мрачно мелькает в моей голове, юмор висельника заставляет уголки моего рта подергиваться, когда я так быстро, как только могу, направляюсь к двери, пока он не передумал и не решил, что ночь еще только началась.

Уже почти два часа ночи, и я чувствую себя разбитой как телом, так и разумом. Я сделала все возможное, чтобы отключить свой разум, как только Алексей приказал мне встать на колени, сказав себе просто не существовать столько, сколько потребуется. Это было бы не то, что он забирал, а просто мое тело. Просто оболочку, в которой я обитаю. Это ничего не значит, говорила я себе снова и снова, глядя на стропильный потолок, следуя за узлами и завитушками в дереве, когда Алексей входил в меня. Я старалась не думать о реальности происходящего, о том, что он забирал то, что принадлежало Виктору, оставляя на мне след, который никто из нас никогда не сможет смыть. Я думала, что Виктор был последним мужчиной, который когда-либо будет внутри меня, но это больше не так, и это был не мой выбор.

Сколько раз ложиться в постель с мужчиной не было моим выбором? Больше, чем я могу сосчитать, если быть честной сама с собой, между большей частью моего брака с Франко и началом моего брака с Виктором. Последняя ночь, которую я провела с Виктором, запечатлелась в моей голове как единственный настоящий момент, когда я сама решила соблазнить мужчину и переспать с ним. Однако тогда я не могла позволить себе думать об этом. Не с Алексеем внутри меня, делающим все возможное, чтобы стереть все следы Виктора. На протяжении всего фильма он ворчал что-то в этом духе, с каждой проходящей секундой напоминая мне о реальности ситуации, от которой я пыталась убежать.

Бери мой член. Я знаю, тебе это нравится. Как только ты его получишь, у тебя появится к нему тяга, а? Веди себя прилично, маленькая королева, и я не отдам тебя своим людям. Тебе бы этого хотелось, не так ли, царица? Итальянская шлюха. Ты хотела бы посмотреть, сколько русских членов ты могла бы принять одновременно.

Я игнорировала его, мои глаза были прикованы к потолку, пока он выкрикивал оскорбления, извергая их быстрее по мере приближения к кульминации. Он издал звук, похожий на звериный, когда кончил, мгновенно перекатившись на спину, его мускулистый живот блестел от пота, когда он одной рукой убирал с лица свои белокурые волосы, а другой снимал презерватив.

— Я заставлю тебя кончить в следующий раз, царица, — пообещал он с жестокой ухмылкой. — Вот увидишь.

— Ни за что на свете, — хотела сказать я, но просто одарила его легкой вымученной улыбкой, чувствуя, как что-то треснуло внутри меня, когда я это сделала. Казалось, это удовлетворило его, потому что он отвернулся от меня, выбросил презерватив в мусорное ведро и, поднявшись со стоном, прошел мимо меня в сторону ванной. Он закончил со мной.

— Пожалуйста, поторопись, — мысленно обращаюсь я к Виктору, выходя в коридор, где меня немедленно встречает рослый охранник, который берет меня за локоть и подталкивает к лестнице и вниз, на этаж, где нас держат. Я не знаю, как долго я смогу это выносить. Я буду, столько, сколько потребуется. Если это смягчит Алексея и сделает приятным, помешает ему использовать моих друзей или моих падчериц в качестве боксерских груш, я охотно лягу с ним в постель. Но я чувствую, что каждый раз теряю частичку себя.