Любимая пешка короля

Нарватова Светлана

Но посягнула только Микела, заахав, заохав, разрываясь между «пожалеть» и «честно позавидовать дорогим цацкам». Она с осторожностью разоблачила меня. Честно, не знаю, когда я испытала большее удовольствие: утром с Его Величеством или сейчас, когда камеристка сняла с меня корсет. Элю я, конечно, не буду говорить о своих сомнениях. Но себе-то признаться можно.

Потом служанка сделала бодрящий массажик. Боже, Микела, где ты была в прошлой моей жизни? Если учесть все корпоративные бонусы, которые мне достались по должности, возможно, заработная плата не столь ничтожна, как показалась вначале. Одно СПА чего стоит.

Через

полчаса, когда в дверь скромно постучали (видимо, Лео, король себя стуком не утруждал, он же у себя дома), я была как огурчик. Свеженькая, зеленая и в пупырышках. Шучу. Зеленую пузырящуюся жижу с моего лица камеристка к тому времени уже смыла.

Я вышла, и таки да, столкнулась нос к… груди с Верховным магом.

– Мы… ужинать, – выдавил он, будто не слышал, как я шла к двери, и мое явление стало для него неожиданностью.

…А может, и не слышал. Я бы на его месте тоже какую-нибудь «Сеть Безмолвия» наложила на мою спальню.

– Очень радует. А то я сейчас начну набрасываться на окружающих и впиваться в них, – угрожающе произнесла я.

Он задрал голову и постучал себе по шее в районе сонной артерии. Приглашая.

Вот охальник!

Я задрала нос и продефилировала к столу, откуда нас разглядывал Его Величество.

– Прячьте свои тарелки, я сейчас всё съем, – предупредила я и набросилась на свою порцию.

– Люблю девушек с хорошим аппетитом, – король взмахнул салфеткой и заправил ее за ворот.

– А я просто люблю девушек, – заявил Лео, показывая, что готов принять меня любую. И, возможно, любую готов принять.

– А я люблю вкусно поесть на голодный желудок, – закрыла я тему любви.

После ужина я испытывала ни с чем несравнимое желание поспать.

Но Его Величество было непреклонен: танцы!

Блин, завтра же бал. Почему нельзя скромно посидеть у стенки, заявив, что я сегодня не танцую?

И сама себе ответила: потому что нельзя дать повода для обсуждений. Я сопровождаю короля. А Лео дал понять, что раз уж Мать Леса меня сюда прислала, то будь добра предназначение выполняй. Значит, нельзя опозориться. Я не сама лицом в грязь ударю, я ударю лицом в грязь Эля. Поэтому я сделала над собой нечеловеческое усилие, подала Его Величеству руку и оторвала от стула задницу, которая от горсточки еды стала на пять килограммов тяжелее.

Эль снял с меня часть драгоценностей, оставив их Леонарду для каких-то артефакторных целей (насколько я поняла, пока они были, как пустой флакон, ведь маги-то были необученные), и потянул меня в бальный зал. По дороге он шутил, но, хоть убейте меня, я не помнила о чем. Он так улыбался, он был таким милым и красивым, он так тепло на меня смотрел, что я с трудом соображала. Даже не помню, как и куда мы шли.

А потом сопровождающие стражники распахнули перед нами высокие двери, и мы оказались в огромной зале, освещенной богатыми люстрами. Судя по белоснежным потолкам и отсутствию специфического запаха, свечи в них были магическими. Стены были голубые, отделанные белой лепниной. Высокие стрельчатые окна открывались на сумеречный сад. Пол был деревянный, но натертый до блеска. Напротив входной двери на возвышении стоял трон. О, вот он, символ власти! И таки да, всё это было потрясающе величественно.

– Нравится? – довольно спросил Эль, очевидно, заметив мою отвисшую челюсть.

– Э-э-э… – я попыталась собрать в кучку

разбегавшиеся в стороны глаза.

Он, посмеиваясь, отточенным жестом профессионального бальника протянул мне руку. Я, как могла, сделала ручку красиво и вложила в его ладонь.

– Выучим пару самых простых танцев. Пока тебе будет достаточно, – успокоил меня Эльиньо. Я благодарно кивнула. – Повторяй: два шага – присели. Два шага – повернулись. Два шага – сошлись, разошлись, покружились.

– Детский сад, вторая группа, – поставила я диагноз, пройдя половину зала с приседаниями.

– Что это значит?

– Если у вас все танцы такие, думаю, я освою их сегодня все, – подняла я планку.

– У вас, что, танцы какие-то… не такие? – обиделся Эль.

– Ну вот смотри, – я подошла к нему, положила его правую руку себе на талию, левую – вытянула и вложила в нее свою. – Делаем широкий шаг вперед – раз! – переступаем – два-три! – широкий шаг назад – раз! – переступаем – два-три! Раз, два, три, раз, два, три! А теперь шаг вперед, другую право – два, и быстро приставили ногу – три! И словно квадрат ногами рисуем: назад, в противоположную сторону, приставили. И… Раз, два, три, раз, два, три! Раз, два, три, раз, два, три! – Пам-пам-пам, пара-парам, ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля,– напела я из «Ласкового и нежного зверя». – Пам-пам-пам, пара-парам. Пам-пам-пам, пара-парам, пам-пам. Пара-парам, пара-парам, пара-па-па-па-па-парам… – и мы закружились по залу.

– Удивительный танец! – улыбнулся король. – Голова кругом идет. Как он называется?

– Вальс.

– Завтра на балу мы станцуем вальс! – постановил Его Величество.

– Под мои «парам-парам»? – рассмеялась я.

Постоянно забываю, что он – король. Через пятнадцать минут на стульчиках у стены сидели музыканты, пряча под подобострастными улыбками то, что думали о нас с Эльиньо в нецензурных эпитетах. Меня заставили напеть мелодию. Подхватить ее в простеньком варианте у них получилось довольно быстро. Его Величество подхватил меня и закружил...

У меня тоже закружилась голова.

Такие вот закруженные мы вернулись назад. По молчаливому согласию – в мою спальню.

Знаете, заниматься любовью с закруженными головами – это сказочно! Особенно с влюбленным королем. Особенно, когда после занятий любовью тебе ничего не снится. Ни-че-го! Я очень люблю сны. Но, с некоторых пор, еще больше – их отсутствие.

Реальность №2. День одиннадцатый. Дипломатический

Вы спросите, где же утро?

Я сама себя спрашиваю: «Где утро?» и не могу найти ответа. Вроде только что казалось, столько времени впереди, а его – раз! – и уже нет. Всё утро я готовилась к вечеру. Я чувствовала себя тортом. Мне придавали форму, меня мазали кремом, украшали розочками, осыпали сверху комплиментами. И вся я была такая ванильная-ванильная, что даже противно было в зеркало смотреться. Я производила впечатление ВИП-куклы из сексшопа. Идеально правильное, красивое, но совершенно неживое лицо. Сначала я пыталась сопротивляться. А потом поняла: в этом весь смысл. Показать меня пустоголовой дурочкой. Скрыть за слоем косметики живые реакции, чтобы я не стала для родонцев книгой, в которой можно прочитать правильные ответы. Что говорить, в искусстве держать покерфейс до Его Величества и Его Мажества мне было пилить и пилить.