Любимая, прости...
Шрифт:
Однако было время, когда она этого еще не знала. День бракосочетания стал для нее самым счастливым в жизни, а их недолгий медовый месяц показался истинным блаженством. И все же, всего десять месяцев спустя, Дженетт уже ощущала себя одинокой и глубоко несчастной. Однако если бы не история с Николь Сежурн, она бы оставалась с Висенте. Сам он так и не понял истинной причины ее ухода. Просто мнимая измена окончательно убедила Дженетт в том, что развод с человеком, ясно дающим понять, что он жалеет о том, что женился на ней, был самым разумным и милосердным выходом из ситуации…
Чувствуя, как
Погрузившись в ароматную теплую воду, она неожиданно задумалась о том, почему Элизабет так не любит Висенте. Сестра ни разу не сказала о нем доброго слова. Впрочем, и сам он всегда относился к Элизабет с некоторым холодком. Видимо, сказывалась несовместимость характеров…
В дверь ванной негромко постучали. Испуганно встрепенувшись, она села, пытаясь хоть как-то прикрыть наготу.
– Я не одета! – предупреждающе крикнула Дженетт тому, кто находился за дверью.
– Не имеет значения, – раздался голос уже вошедшего Висенте. – Я послал Кристину отнести тебе поднос с едой, но она сказала, что ты не отвечаешь. Пришлось позаботиться об этом самому.
– Я не голодна, – пробормотала Дженетт.
Он окинул ее жадным взглядом.
– Зато я голоден.
– В чем же дело, у тебя в руках поднос с едой, – резко ответила Дженетт, безуспешно пытаясь оторвать от него взгляд.
Висенте был без пиджака и галстука, ворот рубашки расстегнут. И Дженетт охватила невольная нервная дрожь.
Он криво усмехнулся.
– Почему же ты не предлагаешь мне закрыть дверь с другой стороны?
Она знала почему, но сказать об этом не хватало духа. В воображении Дженетт он уже вынимал ее из воды, относил на кровать и утолял неугасимое желание, которое всегда в ней возбуждал.
Висенте смотрел на Дженетт и читал в полном надежды взгляде ответ. Однако, по обыкновению, инициативу проявить должен был он, дабы она не чувствовала своей ответственности за то, что делает. К его удивлению, теперь ему захотелось, чтобы все произошло наоборот. Почему бы и нет? Зачем облегчать ей жизнь до такой степени? В конце концов, теперешняя ситуация сложилась в результате именно его действий. Воспрепятствовав возвращению Дженетт домой, помешав свиданию с занудой по имени Десмонд, он уже тогда имел тайное намерение затащить ее в постель. Однако теперь пришла очередь Дженетт сделать свой выбор. Пусть поступает, как знает…
– Если хочешь спать сегодня в моей постели, можешь приходить. Я буду в соседней комнате, – произнес Висенте с мрачным удовлетворением.
Покраснев от смущения, она бросила на него недоуменный взгляд.
– Как… как ты только можешь предлагать мне подобное?
– Жизнь коротка, и я стараюсь сэкономить нам обоим время, не дожидаясь, пока ты решишься действовать. Либо ты желаешь меня настолько, чтобы пойти на этот риск, либо нет, дорогая, – пояснил Висенте любезным тоном. – Решать тебе.
И он вышел не оглянувшись.
Чувствуя себя оскорбленной до глубины души, она прислушивалась к шуму его шагов в ее спальне. Потом они стихли – Висенте
Поднявшись, Дженетт закуталась в полотенце, вся дрожа от нервного возбуждения. Он слишком хорошо ее знал и, заметив горящее в ней бесстыдное желание, понял, что, сидя в ванной, она поджидала его. Но вместо того, чтобы поступить по своему обыкновению, так, как можно было ожидать от мужчины его властного темперамента, Висенте посмеялся над ее пассивностью.
Дженетт не привыкла и не любила рисковать. По этой причине все совершенное ею сегодня казалось ей самой не совсем реальным. Отважиться на встречу с Висенте, да еще дважды! Однако к чему привело это вновь обретенное желание рисковать? Лишь к крушению иллюзий, которые она лелеяла все минувшие два года, ясному пониманию того, насколько несчастлива ее жизнь без Висенте. Более того, этот опыт вынуждал Дженетт изменить свой взгляд на их брак.
Несмотря на красоту и совершенство Хилари Флинн, муж по-прежнему испытывал привязанность к ней. И вместо того, чтобы придираться к излишне грубой форме, в которой эта привязанность выражается, не стоило ли поблагодарить судьбу за представившуюся возможность? В конце концов, если бы Висенте не находил ее привлекательной, надежды не было бы никакой. Не значит ли это, что она должна лечь с ним в постель?
Однако не слишком ли поспешным будет подобный поступок? До сих пор Висенте не слишком переживал из-за моего отсутствия, уныло напомнила себе Дженетт, хотя его сексуальный аппетит был весьма велик. Но, как бы то ни было, они до сих пор состоят в браке, оказавшемся на грани краха по ее вине.
Она потратила целый день, чтобы заверить Висенте в своем желании вернуть все назад. Можно ли винить его в том, что он воспринял ее слова буквально? Не является ли предоставленная ей возможность рискнуть сигналом к тому, что надежда не потеряна окончательно?
Не время, пыталась уверить себя Дженетт, терзаться сомнениями по поводу моей сексуальной непривлекательности. Это мог быть последний и единственный шанс спасти их брак. Нельзя жертвовать им в угоду ложно понимаемой стыдливости.
Надев бюстгальтер и трусики, она призадумалась. Несколько глупо полностью одеваться только затем, чтобы пройти в соседнюю комнату. После некоторого колебания Дженетт сняла с кровати легкое шелковое покрывало и завернулась в него на манер римской тоги.
Не дожидаясь, пока ее охватят очередные сомнения, она вошла в соседнюю комнату… оказавшуюся темной и пустой. Решив, что неправильно его поняла, Дженетт бросилась в следующую по коридору спальню, но и там никого не было. Настоящая охота за мужем, подумала она, почувствовав панику. Может, он просто передумал?
– Нет никакой необходимости обыскивать весь дом, я здесь, – раздался голос позади нее.
Застигнутая врасплох Дженетт резко обернулась и, наступив на край окутывающего ее покрывала, упала на пол, весьма больно при этом ударившись.
– Боже мой, с тобой все в порядке? – с тревогой в голосе спросил Висенте и, проворно нагнувшись, помог ей подняться.
– Все прекрасно, – ответила она, чуть не плача от собственной неуклюжести.
Надо же быть такой невезучей, чтобы плюхнуться прямо у его ног! – огорченно подумала молодая женщина.