Любимец Богов
Шрифт:
Услышав крики, доносящиеся из соседнего квартала, мы побежали с удвоенной скоростью. Я никак не могу забыть то жжение, что принесло мне погружение в золото. А еще, ловил я себя на мысли, укоров совести от сделанного совсем не ощущалось. Наоборот – спокойствие, будто я наконец-то нашел свое место.
Часть третья.
Глава 24.
Первая капля лавы нехотя выбралась из переполненного жерла вулкана Монте-Хеленс.
Кондор в это время облетал жерло, наблюдая, как жидкий огонь покрывается пеной. Почувствовав, что будущие дети в опасности, птица по широкой дуге развернулась и рванулась к гнезду. Набрав скорость, она ринулась вниз, и затормозила перед самой землей, широко размахивая крыльями, но сделала лишь хуже – от ветра, рожденного кондором, огонь лишь расшалился еще больше, и гнездо полностью покрылось пламенем.
Птица бросалась в языки огня, сжигая перья, оставляя в углях кусочки когтей. Неловкий пируэт – и на клюве остались обугленные следы. Из яиц вытек сизый белок и сейчас быстро сворачивался, превращаясь в коричневатую дрожащую массу.
Внутри вулкана затрепетала магма, кора планеты пошатнулась, оставляя глубокие трещины на поверхности. Толчок, еще один – и запертая лава ринулась наверх, фейерверком озаряя окрестности. На землю посыпался огненный дождь, хлопья лавы, будто снег, осыпали редкие деревья. Все живое стремилось прочь, и лишь плач кондора, что так и не увидел первенцев, разносился над реками лавы, которая сжирала все живое, встречающееся на пути.
Щуплый мужчина занавесил зеркало, с помощью которого смотрел на мир глазами птицы.
– Тебе не хочется знать, сколько смертей принесет это извержение? – спросил его младший брат, расположившийся на полу, на наваленных кучей подушках. В руках у юноши был золотой бокал с пряным вином. Стены и пол комнаты были выложены узкими деревянными полосками, роли перегородок играли картины, сделанные из шелковой ткани. Искушенный востоковед и реального мира узнал бы в изображениях копии творческого наследия древней китайской империи.
– Мне достаточно видеть первые пять смертей, - ответил мужчина. Его затылок, лишенный волос, блеснул на солнце, что пробивалось наружу сквозь широкие щели дверей. В комнате пахло лимоном, смешанным с ладаном. Аромат благовоний исходил из тлеющих бамбуковых щепок, расставленных на специальном столике в темном углу помещения.
– Можно ли назвать это смертью? Как может умереть тот, кто еще не появился на свет? – спросил Младший, сделав глоток.
– Давай не будем опускать до таких споров. Мы оба знаем, что зачаток жизни не может появиться без души, - поморщился Старший.
– А душа не может появиться без зачатка жизни, - подхватил Младший. – Так что было раньше?
– Раньше была жизнь, что породила другую жизнь. Этого достаточно, - отрезал Старший. Безволосый мужчина опустился на подушку для медитаций, приняв
– Уверен, что сейчас время расслабляться? Любимец открыл реальный счет, и, кажется, не собирается останавливаться, - немного помолчав, спросил Младший.
– Скольких он уже убил?
– Не больше десяти, - ответил Младший. – Он убил первого, защищаясь, не желая тому зла. Но не справился с искушением бессмертием.
– Создатель все еще проверяет так Любимцев?
– Конечно, как же еще. Судьба не предопределена, она создается миром, и в том числе руками и душой Любимца. Он сделал свой выбор, и не стоит терять на него время! – отрезал Младший, отставив бокал. – Первый вулкан взорвался, кровавый счет открыт, и маховик не будет ждать!
Старший поднялся на ноги и подошел к проему, из которого открывался вид на северный участок континента. Зону Ордена огибал многовековой лес, самый древний во всем мире. Мужчина усмехнулся – зря эльфы так гордятся своей природой. С помощью магии можно вырастить что угодно, но только рядом с Орденом есть такое свидетельство вечности и умения природы.
– Как ты думаешь, почему они идут на убийство? – спросил Старший. – Это же предательство своего рода, посягательство на самих себя.
– Кто «они»?
– Они – люди, животные. Существа этого мира. Даже растения убивают друг друга – медленнее, изощрённее других, - сказал Старший.
– У них слишком велика конкуренция. Слишком мало пространство, чтобы хватило всем. Слишком много соблазнов, которым так легко поддаться, - пояснил Младший. – Это же первое, что приходит в голову любому в этом мире – руководствоваться не зовом разума, а желаниями сердца и оголенными инстинктами.
Старший помолчал, глядя на мир Веера. Вслед за лесом начиналась равнина, степь, с редкими пролесками. На огромной площади, то тут, то там, были разбросаны деревушки, укрепленные замки, лагеря кочевников. Беспокойное место, в котором и опытный воин может легко сложить голову, не говоря уже о новичках.
– Любимец поддался искушению, но ведь он защищал себя и своих друзей, так? – спросил Старший.
– Он не защищал, он убивал. Посмотри на него – он лишил жизни десятерых. Людей, которые жили, мечтали. Разве ему дано право убивать?
– В этом мире право убивать принадлежит всем – ведь все они могут убивать. Создатель вдоволь поиздевался, превращая этот мир в арену, - покачал головой Старший брат. – Вспомни себя – разве твои руки не проливали кровь?
Младший не нашелся с ответом и промолчал.
– Да, он стал убийцей, - продолжал Старший. – Но в душе его не было места для жажды наживы, а лишь порывы защитить. Это не оправдывает его, но дает шанс осознать ошибки. У нас еще есть время.
– О каком времени ты говоришь? – вскричал Младший. Юноша снял с шеи четки и затеребил их. – Вулканы проснулись, ты не можешь это отрицать! И кто знает, кого принесла в этот раз с собой лава! Ты хочешь подождать, но на это уже нет времени!
– Время еще есть, - повторил Старший. – Создатель не успокоится и будет проверять Любимца. Да, он кажется не тем, кто нам нужен. Но вспомни всех их, кто уже сложил головы. Благородные воины, они мыслили лишь отвагой и честью, и за храбрость свою и погибли. Может быть, человеку Судьбы предназначен другой путь?