Любимец (Спонсоры)

Булычев Кир

На всем, что мы видели, была печать довольства, обеспеченности и аккуратности.

В конце той улицы, которая, судя по табличке на почтовом ящике крайнего дома, называлась «Яблоневая», мы нашли кафе «Уют». Оно занимало первый этаж небольшого розового дома. Перед открытой дверью на тротуаре стояли под полосатыми зонтиками два столика, покрытые клетчатыми скатертями. Мы заглянули внутрь. Там тоже были столики. За одним сидел бледный худой человек в черном костюме. На полу рядом с его стулом лежал моток веревки и высокая черная

шляпа, которая, как я потом узнал, называется цилиндром. Черный человек большой ложкой ел из хрустальной вазы мороженое с фруктами.

Внешняя стена кафе была стеклянной, сквозь нее мы видели башню. Вид был красивый.

– Здравствуйте, – сказала Ирка, которая скорее меня осваивалась в неизвестной обстановке. – Можно у вас позавтракать?

– Я трубочист, – вежливо сообщил человек в черном. – У меня сейчас второй завтрак. Меня ждет работа. Но сейчас мы вам поможем. Елена! Елена Константиновна!

Тотчас же занавеска, скрывавшая заднюю дверь, откинулась, и в помещение впорхнула молодая полная женщина в розовом в оборках платье до пола, с высоко забранными кверху волосами, увенчанными высоким, усыпанным блестками, гребнем.

– Ах, простите, – сказала полная дамочка. – Я зачиталась на кухне. – Новый роман Тургенева! Вы любите Тургенева?

У меня вдруг возникло странное ощущение – настоящие ли люди нас здесь окружают? Может быть, это органчики, счастливые роботы?

– Что будем кушать? – спросила дамочка.

– А что есть? – спросила Ирка.

– Все зависит от того, сильно вы спешите или умеренно? Если сильно, то я предложу вам бутерброды с сыром, кофе с молоком и печенье.

Сенечка проглотил слюну.

– Но мы не очень спешим, – нашлась Ирка.

– Тогда – яичницу из трех яиц для каждого с ветчиной. Вы употребляете ветчину? Она немного жирная сегодня.

– Несите! – сказала Ирка.

– Одну минутку, рада вам услужить.

Дамочка побежала прочь, напевая на ходу. Черный трубочист поднялся из-за стола, положил на стол банкноту и ушел не попрощавшись.

– Я хочу жить в этом городе, – заявил Сенечка.

– Наверное, я сплю, – сказала Ирка. – Три яйца на каждого. Я, может, за всю жизнь три яйца съела.

– И я! И я! – засмеялся Сенечка.

– Интересно, а нам денег хватит? – испугался я. – А то мы можем провалить всю операцию.

– Наверное, хватит, – сказала Ирка.

– Одну минутку! – крикнула, высунувшись из-за занавески, хозяйка кафе. – Если хотите, можете посидеть на улице, я туда вам вынесу.

– А точно, интересно, – сказал Сенечка и первым пошел наружу.

Мы уселись за столиком. Я с удовольствием смотрел на моих спутников. Удивительно, как легко люди привыкают к хорошему. Мы сидели, словно благополучная семья из какой-то нечитанной мною книжки. Светило мягкое солнце, улица, замощенная ровной, хорошо подобранной брусчаткой, была такой чистой, словно пол в доме. Недаром же все, кто слышал

о Счастливом городе, мечтают в него попасть.

По улице изредка проходили люди, некоторые раскланивались с нами. Были они старомодны и казались актерами из старинной пьесы.

– Интересно, – произнес Сенечка, – а до спонсоров все люди так жили?

– По-разному, – сказала Ирка. Я понял, что и она толком не знает, как жили люди.

Из двери вышла с подносом хозяйка кафе.

Она поставила посреди нашего стола большую сковороду с яичницей, расставила тарелки и разложила вилки и ножи. Она собиралась уйти, но тут увидела, как Сеня уже старается подцепить вилкой край яичницы.

Вдруг милая женщина густо покраснела и прошептала:

– Вы с ума сошли! Не трогайте! Не смейте!

Удивленный Сенечка спрятал руки под стол, решив, что женщину испугали его перепонки. Но причина ее волнения заключалась в другом.

Женщина удивленно взмахнула пухлыми ручками:

– Вы что, первый раз в ресторане?

– Чем мальчик вас рассердил? – спросил я.

– Куда он вилкой тычет, а? Он что, копию захотел испакостить? А где я новую достану, я вас спрашиваю? Меня же без копий закроют!

– А что же нам есть? – спросила Ирка.

– Сейчас я хлеб принесу, – ответила пухлая дамочка. – А если кто голодный, то могу чаю дать, с овсянкой. От меня голодными не уйдете, не то что из «Савоя». Там только копии, вы представляете!

Я протянул руку и потрогал яичницу. Яичница была холодной и скользкой. Она была сделана из пластика.

– Но зачем вы нас обманываете? – удивился я. – Ведь вы же деньги все равно за яичницу возьмете?

– Не за поросенка же брать! Я вам его не носила.

– Кого вы обманываете?

– Я никого не обманываю! – Пухлая женщина была в гневе. – Я выполняю распоряжение Управления общественного питания Аркадии, которое гласит: В случае нехватки пищевого продукта или товара приказано заменять его соответствующим муляжом с внешним правдоподобием.

– Но зачем?

– А если оттуда посмотрят? – спросила хозяйка кафе, понизив голос и движением головы показав на башню.

– Ясно, – сказала Ирка, которая соображает быстрее меня, – несите кашу и чай. Не тронем мы вашу яичницу. А у вас большая нехватка?

– И не говорите! Всего не завозят!

Поклонившись, хозяйка с облегчением отошла от нашего столика. Она принесла холодную липкую овсянку и теплую воду – чай, затем остановилась у стены и стала глядеть на нас, не отрываясь. Встретив мой вопросительный взгляд, она произнесла:

– Приходится смотреть. На прошлой неделе тарелку унесли. А что касается чашек, то это просто катастрофа. Нет, я никого не обвиняю, но такой дефицит чашек, что люди идут на преступление. Правда?

– Мы приезжие, – сказал я мрачно. Овсянка была недосоленной, невкусной, словно приготовленной из опилок.