Любимовка.Пьесы
Шрифт:
СУДЬЯ. Вам, разумеется, никто не ответил. Но вы снова попытались уехать в Тридесятое государство. От родителей сбежали, сели в такси и поехали в Домодедово. И это после всех допросов, после ареста, после общения с силовиками. После того как тебя курды чуть на границе не подстрелили. Так все было, дура ты ненормальная без инстинкта самосохранения?
МАРЬЮШКА. Блаженный Августин говорил: «Люби – и делай что хочешь. Если молчишь, молчи из любви; если говоришь, говори из любви; если порицаешь, порицай из любви; если щадишь, щади из любви». А я из любви поехала в Домодедово. Я хотела прижаться к его груди, глаз не поднимая. Хотела
СУДЬЯ. Ну а ты как думала. Намерения-то они пострашнее дел будут. Дела это дела, это против людей. А намерения – против всей нашей, так сказать, мифологии. Уф… Аж взмокла вся с тобой. Ладно. Подсудимая, хотите ли вы сказать последнее слово?
МАРЬЮШКА. Нет, спасибо. Я уже помолилась. Но, если можно, я сыграю на уде.
По прибытию вам выдадут форменную одежду. Обычно это серая или синяя саржевая юбка или штаны (в зависимости от колонии), блузка, телогрейка для улицы. Вне зависимости от времени года форменную рубашку нужно надевать на голое тело. По праздникам можно пользоваться косметикой. Важная деталь форменной одежды – платок, который вы обязаны носить все время вне камеры. Это необходимо, чтобы у заключенных не появлялось неверное представление, что они и надзирательницы равны. Положите платок на голову. Два конца должны свисать на плечи. Завяжите платок под подбородком. Откройте рот, как бы произнося букву «О», чтобы убедиться, что платок остается на месте.
Маша Конторович
Пол это лава, а Маша шалава
Пьеса о том, что делать, если тебе 24, а ты все еще не знаешь, кем станешь, когда вырастешь
Роме
МАША 19–24 года, не понимает, что происходит
РОМА 24, 29 лет, красавчик, все прекрасно понимает
КОЛЯ 30 лет, непотопляемый
ВАСЯ 19 лет, потопляемый
ДЕНИС ближе к 40, все еще нравится женщинам
ДРУГ ПАПЫ ближе к 40, очень высокий
ПАРЕНЬ мальчик в носках
ИВОНА вот она шалава!
ЛЕНА еще
Зима. Теплая зима. Уже вечер, темно. Под фонарями блестит снег, не под фонарями – тоже. Глухо проезжают машины. По башне «Исеть» летают нарисованные снежинки. Настоящих снежинок нет. Ясное небо и звезды. А еще над высокими домами лампочки красные горят, чтобы самолеты не сбили, ну или так как-то. Маше и Роме все это хорошо видно, потому что они стоят у кладбища на Широкой речке, а это – небольшая возвышенность. Они пьют красное сухое вино из горла. Вино проливается, и в тех местах немножко тает снег. Скоро весна.
МАША. Блин… Ща у меня аура пойдет. Отвечаю. У меня ща аура пойдет…
РОМА. Подержать волосы?
МАША. Рома, почему они закрыли дверь? Ворота… А если мы готы? Нам и ночью прийти на кладбище нельзя?
РОМА. Сейчас 6 вечера.
МАША. А ночью откроют?
РОМА. Там собаки.
МАША. Я тоже их боюсь. Но я защищу тебя! Веришь мне?
РОМА. Маша, давай завтра придем? Мы же уже были на одном сегодня.
МАША. А я еще хочу на одно! Ща-ща аура пойдет… Говори со мной, пожалуйста.
РОМА. Вино кончается.
МАША. Но 11 еще нет.
РОМА. Мне кажется, что это не сильно вежливо ломиться в ворота кладбища, когда они закрыты.
МАША. А у тебя бывало такое, когда ты будто в двух местах одновременно? И там, и тут какая-то история происходит, и там, и тут ты разговариваешь. И там, и тут. И не ясно, что правда, а что нет. Рома, а если все вокруг – моя выдумка? Рома, я иногда закрываю глаза и будто раз – и в космосе каком-то. Рома, реальность – это жесть какая-то.
Маша допивает бутылку, переворачивает ее, оттуда падают несколько красных капель.
МАША. Снег тает. Мы так приближаем весну.
РОМА. Дай мне руку, не падай.
МАША. Ты запомнил могилу того чувака, на которой мы пили днем?
РОМА. Да.
МАША. А я нет.
РОМА. Зайцев Сергей, умер в 1999.
МАША. Я не знаю куда идти домой.
РОМА. А за вином?
МАША. Ну по пути же будет.
РОМА. Тогда идем в сторону «Высоцкого», его видно.
МАША. Мигает…
РОМА. Ты же там где-то живешь?
МАША. В ту сторону.
РОМА. У меня такое тоже бывает, но мне сказали, что…
МАША И РОМА. Это особенность моего организма.
МАША. Тебе тоже?
РОМА. Не пей транки.
МАША. А это весело?
РОМА. Ну… Так себе…
МАША. Почему мы не виделись столько лет? И почему именно сейчас так раз – и все круто? Рома, я же… Рома…
РОМА. У тебя очень красивые брови.
МАША. Пока, товарищи покойники! Мы придем завтра! Не скучайте! Мы молоды! И мы пошли делать весну!
Маша и Рома закрывают глаза. Пошел снег.