Любимые застольные песни
Шрифт:
«Когда б имел златые горы…»
«Когда б имел златые горы,
И реки, полные вина:
Все отдал бы за ласки, взоры,
Чтоб ты владела мной одна!
Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу.
Тогда свободно и счастливо,
С молитвой мы пойдем к венцу.
Ах, не твою ль, голубка, руку
Просил я у него не раз.
Но он не понял мою муку,
И дал жестокий мне отказ».
«Ну
Семью родную и страну?
Ведь ты уедешь на чужбину
И бросишь там меня одну».
Умчались мы в страну чужую,
А через год он изменил.
Забыл он клятву роковую,
Когда другую полюбил.
А мне сказал, стыдясь измены:
«Ступай обратно в дом отца.
Оставь, Мария, мои стены»,
И проводил меня с крыльца.
Когда б имел златые горы,
И реки, полные вина:
Все отдал бы за ласки, взоры,
Чтоб ты владела мной одна!
«Окрасился месяц багрянцем…»
Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
— Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.
— Я еду с тобою охотно,
Я волны морские люблю.
Дай парусу полную волю,
Сама же я сяду к рулю.
— Ты правишь в открытое море,
Где с бурей не справиться нам.
В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам.
— Нельзя? Почему ж, дорогой мой?
А в прошлой, минувшей судьбе,
Ты помнишь, изменник коварный,
Как я доверялась тебе?
И это сказавши, вонзила
В грудь ножик булатный ему.
Сама с обессиленным сердцем
Нырнула в морскую волну.
Всю ночь волновалося море,
Кипела морская волна,
А утром качались на волнах
Лишь щепки того челнока.
Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
— Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.
«Позарастали стежки-дорожки…»
Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки.
Позарастали мохом-травою,
Где мы гуляли, милый, с тобою.
Мы обнимались, слезно прощались,
Помнить друг друга мы обещались.
Нет у меня с той поры уж покою, —
Верно, гуляет милый с другою.
Если забудет, если разлюбит,
Если другую мил приголубит, —
Я отомстить ему поклянуся,
В
Птички-певуньи, правду скажите,
Вести про милого вы принесите.
Где ж милый скрылся, где пропадает?
Бедное сердце плачет, страдает.
Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки.
Позарастали мохом-травою,
Где мы гуляли, милый, с тобою.
«По Дону гуляет…»
По Дону гуляет,
По Дону гуляет,
По Дону гуляет
Казак молодой,
А там дева плачет,
А там дева плачет,
А там дева плачет
Над быстрой рекой,
— О чем, дева, плачешь?
О чем, дева, плачешь?
О чем, дева, плачешь,
О чем слезы льешь?
— А как мне не плакать,
А как мне не плакать?
А как мне не плакать,
Слез горьких не лить?
Цыганка гадала,
Цыганка гадала,
Цыганка гадала,
За ручку брала:
«Утонешь ты, дева,
Утонешь ты, дева,
Утонешь ты, дева,
В день свадьбы своей,
Поедешь венчаться,
Поедешь венчаться,
Поедешь венчаться —
Обрушится мост».
По Дону гуляет,
По Дону гуляет,
По Дону гуляет
Казак молодой.
А дева, а дева —
Под мутной водой,
А дева, а дева —
Под мутной водой.
«Вдоль по Питерской…»
Вдоль по Питерской,
По Тверской-Ямской,
По Тверской-Ямской
С колокольчиком
Едет миленький,
Да сам на троечке,
Едет, лапушка,
Во поддевочке.
Во пиру я была,
Во беседушке.
Я не мед там пила,
Да сладку водочку.
Сладку водочку,
Все наливочку.
Я пила, молода,
Из полуведра.
Не лед трещит,
Не комар пищит —
Это кум до кумы
Судака тащит.
Эх, кумушка,
Да ты, голубушка,
Свари, кума, судака,
Чтобы юшка была.
Эх, юшечка
Да с петрушечкой,
Поцелуй же меня,
Кума душечка!
«Во ку… во кузнице, во кузнице…»
Во ку… во кузнице, во кузнице молодые кузнецы.