Любимый обманщик
Шрифт:
Буквально через минуту-другую в номер вошли женщина и мужчина, оба одетые в черные пальто и шляпы. Женщина разглядывала Мелиссу оценивающе, словно выбирала дорогой товар. Мужчина бросил беглый взгляд и довольно хмыкнул:
— Свеженькая птичка! Не смущайтесь, мисс! Всем приходится когда-то начинать!
— Полегче, Фрэдди! Мисс, возможно, из благородных. К тому же несовершеннолетняя! — предостерегла женщина.
Мелисса благодарно взглянула на нее, ожидая одного лишь сочувствия и ничего более.
— В конце концов, не на панель выводим, а всего лишь в мастерскую! У натурщицы на фотографии возраст никто не спросит! А мы
— Задаток, мэм! Мне нужно вернуть долг!
— Забери ее вещи! — женщина бросила жесткий взгляд на Джона. — Неужто, впрямь, брат? — Она недоверчиво покачала головой.
Выключив свет, они вышли, заперли номер. Спустившись по лестнице на первый этаж, сдали ключ от комнаты Мелиссы дежурному и ступили на мостовую.
Идти, и на самом деле, оказалось недалеко. Всего несколько десятков шагов. Компания оказалась возле освещенной фотовитрины. Сбоку виднелась застекленная дверь. Фрэд открыл ее своим ключом, прошел внутрь, щелкнул выключателем. Неяркая лампочка осветила узкий коридор, ведущий вглубь дома.
На Мелиссу пахнуло теплом, обдало запахом кофе. Она покачнулась. В голове зазвенело. Рот наполнился вязкой слюной, а в желудке заурчало. Женщина подхватила ее под локоток.
— Ну, и подкинула же судьба вам, мисс, брата! Вы, вероятно, не ели сутки, а то и больше!
В комнате, куда они вошли, стены были затянуты черным шелком. Вдоль стены стояли диваны, кресла и стулья на изящно выгнутых ножках. Рядом с дверью находились вешалка и стол.
Джон опустил на пол чемодан и корзинку Мелиссы. Нетерпеливо переминаясь, он вопросительно уставился на женщину. Дрожь в ногах заставила Мелиссу присесть на ближайший стул. Она старалась не смотреть на Джона. Этот человек перестал для нее существовать. Утешало одно: она видит его последний раз в жизни. Перестала страшить даже неизвестность. Она словно оцепенела от всего случившегося с ней. Ей казалось, что это ей привидилось в дурном сне. Просто страшный сон — и не более того. Вот через минуту она проснется, и кошмар отступит, исчезнет, растворится. Как всегда отступает, растворяется в солнечном свете дня ночной мрак и страх неведомого.
— Зовите меня Майрой, мисс! Я — Майра Хоу! И снимите, наконец, пальто и шляпу. В комнате тепло! — сама она свою верхнюю одежду уже пристроила на вешалку. Потом помогла раздеться Мелиссе.
Выпроводив Джона, Майра крепко заперла дверь на засов и погасила свет в коридорчике. Фрэду она приказала отправиться на кухню. Мелиссе оставалось только безропотно подчиниться судьбе. Оцепенение постепенно проходило, уступая место чувству голода и стыда. Она закрыла лицо ладонями.
— Не надо плакать, мисс, а то ваши глаза опухнут от слез. Вас никто не обидит! Воспринимайте все так, как если бы вы работали горничной или даже учительницей. Вспомните, как еще мало женщин работает в школах. Каждому человеку страшно, когда он первый раз выходит на работу. Причем, на любую работу! Догадываюсь, что, по-видимому, вы благородная леди из южанок. Они гордые, строптивые. Но что делать, если родители, упокой, Господи, их души, не оставили вам приличного состояния?!
— Неправда! — Мелисса вознегодовала. — У меня есть дом в Бостоне! И я хочу туда вернуться! К тому же у меня там живет дядюшка! — она соврала неожиданно для себя. Но Майра уловила ложь в ее словах.
— Вы
Мелисса сильно покраснела, слезы выступили на глазах, но на этот раз от злости и досады.
— Если необходимо, то научусь! — она встряхнула головой. Шпильки, которые держались уже давно еле-еле, выпали, и волосы золотисто-каштановым водопадом рассыпались по плечам и спине.
— Ах, леди! Вы и в самом деле прехорошенькая! — Майра улыбнулась. — Не сердитесь на меня! Не я вас продала фотографу, а ваш братец! На него надо злиться!
В этот момент из кухни появился Фрэд. В руках он держал поднос, на котором стояли тарелка с яичницей и кофейник, пышущий жаром.
— Посмотри-ка, Фрэд, — обратилась к нему Майра. — Наша мисс и впрямь не просто милочка, а настоящая красавица.
— Джон вовсе мне не брат! Вернее, он сводный брат! После смерти моего отца мама вышла замуж за Дэвида Паркера — простого коммивояжера. А мой отец — офицер Висконсинского добровольческого полка, командир артиллерийской роты. Он погиб под Манассасом в июле шестьдесят первого года! — гордо заявила Мелисса. — А мама умерла три дня назад. Мы похоронили ее в долг.
Она говорила короткими фразами, в перерывах между глотками кофе. С яичницей она расправилась моментально. Впервые она рассказывала о себе так просто и откровенно совершенно чужим, случайным знакомым. Ей не было стыдно. Она словно освобождалась от своего прошлого. Того прошлого, которое скопилось в ней и лежало камнем на дне души. И ей очень хотелось, чтобы этот камень перестал давить. Пусть он скорее рассыплется в песок. А песок унесет река времени.
Майра внимательно слушала ее, подливая кофе. Фрэд тоже прислушивался, занимаясь своей «механикой» в другом конце комнаты. Он был серьезен, не говорил ничего.
— А я думала, вы южанка, мисс Мелисса! По вашему выговору так кажется!
— Мама была южанкой! — подтвердила Мелисса. — Дедушка и бабушка не одобряли ее второго замужества. К сожалению, с тех пор мы не поддерживали никаких отношений, и теперь я не знаю, где искать их след.
Я думаю, ваш брат обманул вас: никто не дает в кредит денег на похороны! — печально произнесла Майра и отвела руку девушки, когда та потянулась за еще одним тостом. — Достаточно! Потом мы дадим вам еще поесть. А пока примите ванну и отдохните. И вот что я скажу. Мы поможем вам отправиться в Бостон. Пассажирские поезда ходят туда два раза в неделю. А как приедете, найдите возможность все узнать про отца. Вам нужно обратиться в правительство. Даже если старики не захотят вас признать, то правительство должно дать вам, мисс, пенсию за отца.
— Зовите меня просто Мелиссой или Лисси, Майра!
— Тогда и ты, Лисси, зови меня Майрой!
Фотомастерская занимала целый этаж. Мелиссу уложили спать в задней комнате дома. Она проспала в тепле и уюте почти двенадцать часов. И никто не беспокоил ее.
— Утомленную натурщицу, как ни украшай, усталость будет видна. — Фрэд внимательно рассматривал ее лицо. — Надеюсь, что твое лицо на фотографиях будет еще прелестнее!
Они работали два дня. И Мелисса поняла, что имелось в виду под словом «работа». Она должна была одеваться и раздеваться. Фрэд волчком носился возле своего фотоаппарата. Вставлял кассеты и в перерывах между съемками проявлял негативы, печатал снимки.