Любимый с твоими глазами
Шрифт:
Очень горячо прозвучало. Алиса задирает носик, идет за Аланом, указывая ему дорогу, а я завис. Так улыбаюсь глупо, смотрю на нее, и снова поражаюсь: ты все сразу поняла… умненькая моя девочка.
Глава 16. Разорвать порочную нить
Олег
Пока я говорил, Алиса молча кусала губу, а Алан курил. Слушал внимательно, не отвлекался ни на секунду — я ему за это благодарен. Боюсь, что сейчас я обладаю гораздо меньшим хладнокровием, нежели обычно, так что взорваться могу в любую секунду.
Наконец, все сказано — его не воротишь, а я сжимаю сильно руки, смотрю на него. Волнуюсь. Меня бесит мое бессилие, да и абсолютная неспособность заводить связи на всех уровнях: не только при свете дня, но и ночи. В этом плане он меня обскакал на раз, конечно, ведь даже не родись в такой семье, все равно смог бы подняться до настоящего уровня. Характер у него такой.
– Итак, - Берсанов кивает пару раз, - В принципе, я понял. Темный бизнес, Алиса там хозяйка.
– Я не…
– Прости, девочка, но судя по всему, еще какая. Хорошо, что этого не знает никто.
– Может и знает, - хмурюсь, но Алан мотает головой.
– Не знает. Она же жива.
Алиса тут же бледнеет. Я беру ее за руку и смотрю в глаза, пытаюсь приободрить, тяну даже ближе к себе, что, в свою очередь, веселит Берсанова.
– Успокойся, Алиса. Рядом с ним тебе бояться нечего.
Вот идиот! Ожидаемо на такую фразу Алиса ершится. Она тут же фырчит и вырывается, отходит от меня на расстояние, но я вижу, как в глазах все равно пробегает благодарность — Берсанову же неймется.
– А вы забавная парочка…
– Мы не пара!
– А-га, - Алан еще раз усмехается, потом допивает залпом кофе и встает, - Мне нужно отъехать.
– Куда?
– Повезло вам, Елагин, ты себе не представляешь, насколько, - хмурюсь, не понимая, он вздыхает, - Земля, говорят, круглая, и, поверь: именно! Знаю я Кистаева.
– Все настолько серьезно?
Весь запал из Алиски моей уходит, она опускается обратно на стул, снова напуганная. Я ее снова к себе двигаю ближе — на этот раз не сбегает, позволяет. Даже больше: я обнимаю ее и целую в висок, шепчу:
– Все будет хорошо, не бойся.
Алан кивает.
– Это да. Кистаев ваш — серьезная история, но смотря для кого. Для меня — пыль из-под ботинок. И для Елагина, кстати, тоже.
Алиса напрягается и смотрит на меня, я же только на него так устало-саркастично, поджав губы.
– Что? Это правда, Олег. Ты же понимаешь, что нет острой необходимости прятать Алису в этой глуши. Ты легко можешь забрать их с сыном в Москву.
– Ты снова меня обманул?!
– Алиса шипит дикой кошкой, рвется, но я ее не отпускаю и игнорирую, парируя Берсанову холодно.
– Ты мне дашь гарантии, что с ней ничего не случится?
– Всегда можно нанять крутую охрану.
– И снова, я повторю свой вопрос. Ты мне дашь гарантии, что этот кусок дерьма никого не перекупит? Что на нее не попытаются совершить
На последнем вопросе окончательно выхожу из себя и повышаю голос. Знаю, Берсанов такого не любит — он требует к себе уважения на всех уровнях и абсолютно от каждого, но сейчас стойко сносит. Я ему за это тоже благодарен. Не хочу задеть, просто больше не выдерживаю — он это понимает, но не уколоть тоже не может.
– Елагин, если ты будешь так себя накручивать, долго не протянешь. Чай уже не молодой, скинь стресс. Совет.
Очевидно, что он имеет ввиду. По улыбке хитрой вижу, по взгляду, и даже Алиса это понимает. Она снова пытается от меня отстраниться, краснеет, в пол смотрит — нет, я его точно убью!
А вместо этого игнорирую.
– Я никому не рассказал, потому что вообще никому не могу верить. Ты — исключение. Кистаев не сможет тебе угрожать, ему тупо крыть нечем.
– Ты правильно делаешь, что не доверяешь никому. Наверно, будь я на твоем месте, поступил также. Ситуация серьезная, но не патовая — выход есть. Так вышло, что Кистаева я знаю шапочно и лишь благодаря своему брату. Он в его окружении крутится.
– Ты серьезно?!
– Ага. Молодой, дурной еще. Ему двадцать три всего — сам понимаешь. Максимализм.
– Кто бы говорил.
– Ну мы же все-таки братья, пусть и сводные. Отношения у нас так себе, но в принципе, я думаю, что смогу найти с ним точки соприкосновения.
– Ты уверен?
– Елагин, у нас сложные отношения, но он — честный парень. Я за него готов поручиться, к тому же, насколько я знаю от Егора…
– А это кто?!
– Еще один брат, - усмехается моей девочке, - Папаша мой — пулемет, детей строгает, как семечки щелкает. Только их он не признал, чем оказал большое одолжение не видеть свою морду каждый день.
Алиса хмурится, я на нее смотрю и шепчу на ухо.
– Я тебе потом все объясню.
Алан же кивает.
– В общем, узнаю про бизнес, но сразу говорю, что скорее всего это оружие или наркотики.
– Что?!
Девочка подается вперед.
– Нет! Вы путаете что-то, мой папа не мог…
– Он был мэром?
– Это здесь ни при чем!
– Я тебя огорчу, но очень часто все такие темные истории проходят через верхушки. Увы и ах, но это жизнь: власть развращает.
Она хочет ответить еще что-то, только вот не находится. Закрывает рот, взгляд тупит, тут уж вступаю я.
– И то, и другое.
Приходится сознаться: я-то в курсе. Не хотел, чтобы Алиса была. Снова пытался ее защитить, а только сейчас понял, что прятать голову в песок — это не защищать. Я просто не хотел разочаровывать ее в отце еще больше — чтобы там ни было, Алиса его очень любит. Один тот факт, что она приехала в Тулу, орет об этом в рупор. Да, знаю я все, но лучше пусть она услышит здесь и сейчас, от меня, в безопасном месте, чем внезапно. Как показала практика, лучше так. И я знаю, что мне прилетит за сокрытие — поэтому не удивляюсь, когда Алиса резко смотрит на меня, хмурится и еле слышно выдыхает.