Любимый в подарок
Шрифт:
— Да ладно! — рассмеялся он. — А ночью совершенно другое мне говорила.
Не выдержав, я выплеснула остатки кофе из моей кружки на него. Горячий напиток попал ему на грудь. Взявшись за ткань рубашки двумя пальцами, Глеб оттянул её от своей кожи, чтобы меньше жгло.
— С ума сошла?! — рассерженно спросил он, злобно сверкнув на меня глазами. — Кофе, вообще-то, горячий!
Глава 5
Испугавшись, что причинила гостю увечье в виде ожога, я быстро вскочила
— Прости, я вспылила, — промямлила я, мысленно представляя строгий взгляд отца, которому придётся выплачивать “подарку” компенсацию за причинённый мною физический и моральный вред.
— Это ты прости, я тоже психанул, — улыбнувшись, ответил он. — Ты ведь и правда ничего не помнишь, мне, как мужчине, это обидно.
— А ты, значит, всё помнишь. Но при этом почему-то испугался, когда утром меня увидел.
— Поэтому и испугался, что вспомнил всё, что мы с тобой творили. Ночью я был на кураже, без тормозов то есть, а утром осознал, что поступил неправильно. Теперь придётся с твоим отцом объясняться и с женой.
— Мне тоже придётся объясняться, — тяжело вздохнула я.
— С парнем? — зачем-то спросил он.
— С отцом.
— Значит парня у тебя нет?
— Тебе зачем это знать?
— Просто любопытно, — пожал Глеб плечами, ухмыльнувшись.
— Парень есть, учится в Лондоне. Я тоже впервые ему изменила, поэтому очень хорошо, что ничего не помню. Такое лучше не запоминать!
Глаза гостя сделались грустными, даже ухмылка сошла с лица. Немного подумав, Глеб ответил:
— Ты права. Давай забудем об этом. — В дверь позвонили. — Наверное доставка кофе, — решил “подарок”.
Я пошла открывать и в буквальном смысле ненадолго потеряла дар речи, потому что вошёл мой отец.
— Доброе утро! — сказал он мне. — Или, скорее, день, — добавил, посмотрев на моего гостя.
Гость ответил ему кивком, а я готова была убежать в ванную, закрыться и сидеть там до тех пор, пока родитель не уйдёт. По его ухмыляющемуся взгляду сразу стало ясно, что он обо всём знает и теперь неизвестно, чем всё закончится.
Когда мой отец прошёл вглубь столовой, приближаясь к “подарку”, я испуганно воскликнула:
— Пап, Глеб уже уходит!
Родитель остановился, повернулся ко мне и спокойно произнёс:
— Конечно уходит. Я вообще удивлён, что он до сих пор здесь, — повернувшись к гостю, добавил: — Надеюсь, ты не рассчитываешь на доплату?
От этой фразы не только у меня, но и у Глеба нижняя челюсть отвисла. То есть отцу всё равно, что “подарок” у меня ночевал? Его только расчёт беспокоит!
— Нет, — немного растерянно ответил Глеб.
— Вот и славно, — вымолвил родитель и, легко кивнув на пятно от кофе на рубашке гостя, спросил: — Ожога нет?
— Нет.
— Тогда свободен.
“Подарок” посмотрел на меня. Взглядом в сторону прихожей, я дала
Глеб взял свой телефон со стола, снял пиджак со спинки стула и, попрощавшись, отправился к входной двери. Самостоятельно открыл её и ненадолго задержался, потому как с той стороны уже стоял курьер с запечатанным бумажным пакетом. Гость молча взял у него заказ, напоследок взглянул на меня и закрыл за собой дверь.
Я осталась наедине с отцом, не зная, что делать, как себя вести и какие слова для оправдания придумать.
Папа прошёл на кухню, поставил чайник на плиту, затем открыл холодильник и недовольно подметил:
— У тебя как всегда шаром покати. Всё-таки организую тебе регулярную доставку, а то совсем исхудаешь. Итак тощая, вон, сисек нет совсем, — усмехнулся, бросив взгляд на мою грудь.
Я машинально посмотрела на вырез своего халата, испугавшись, что он распахнулся. Нет, всё в порядке. Легко выдохнув, я на всякий случай поправилась, закрыв вырез получше.
— Да шучу я! — расхохотался отец. Успокоившись, добавил: — Красавица у меня дочь! Раз даже “подарок” на тебя позарился. А у самого жена. Ну да ладно, кто не грешен, — махнул он рукой и резко сменил тему, заодно напомнив мне, что я тоже несвободна. — Марк звонил?
— Нет.
— Вот засранец. Надо поговорить с его отцом, не дело это.
— Не надо.
— Что не надо?
— Не надо ни с кем говорить. Мы сами в наших отношениях разберёмся, — осмелилась я сказать, на что у отца взлетели брови.
— Так у тебя с ним всё-таки отношения?! А я думал так, по-дружески общаетесь, — с издёвкой произнёс родитель.
— Вообще-то да! Мы общаемся с ним как друзья, папа! И вообще, я всё больше убеждаюсь, что ни к чему вы эту помолвку затеяли.
Отцовские брови теперь сошлись на его переносице.
— В чём дело? Он же тебе нравился?
— Нравился, но он там, а я здесь. Общаемся только на расстоянии, воочию видели друг друга только два раза. Этого по-твоему достаточно, чтобы жениться?
— Достаточно! Родителям лучше знать, что лучше для их детей. Поэтому не спорь, сама потом меня благодарить будешь.
— За что? За то, что решаешь мою судьбу за меня?
— Не решаю, а направляю на правильную дорогу. Чтобы ты всегда была в шоколаде. Или хочешь жить как среднестатистическая женщина, от зарплаты до зарплаты, а дома погрязнуть в быту?
С одной стороны было приятно узнать, что отец в курсе всех женских тягот и старается меня от этого избавить, но с другой — его чрезмерная опека уже начинает выбешивать.
Устав с ним спорить, я, сославшись на то, что устала, пошла прочь. Войдя в спальню, наспех заправила постель, затем бухнулась на неё и тупо уставилась в потолок.
Примерно через пять минут пришёл родитель, усевшись на край кровати, проговорил:
— Короче так, мы тут с Эдиком (отцом Марка) посовещались и пришли к выводу, что вам с Марком действительно надо общаться теснее, а то отношения на расстоянии, это не отношения. Давай загранпаспорт, закажу билеты на самолёт.