Любишь — беги
Шрифт:
— Вверх ногами смотришь, — со смешком заметил Арделл и, взяв меня под руку, повел к регистрационной стойке.
В Краснодаре стояла невыносимая жара, и мне оставалось только мечтать о том, что автобус до Тамани будет оборудован кондиционером. Но о поездке в автобусе Арделл и слышать не хотел, и здесь же, в аэропорту, нанял такси. Услышав сумму, которую назвал водитель, принявший нас обоих за иностранцев, я решительно потянула Арделла за руку. За такие деньги можно было улететь обратно в Москву, но десять тысяч рублей
— Ты совсем измучена, — произнес Арделл, приобняв меня.
— Это вопрос? — устало улыбнулась я. Мне так и не удалось уснуть прошлой ночью.
— Это факт, я чувствую.
— Думаю, ты не меньше измотан, Арделл.
— В отличие от людей, мы можем не спать сколь угодно долго. А ты провела немало бессонных ночей, Эмма. Извини, мы испортили тебе весь отдых. Как только вернемся в Париж, я займусь твоим восстановлением. Хочешь, снова съездим на Корсику, снимем домик у моря? Или в Ниццу?
— Давай сначала вернемся, — улыбнулась я.
— Я просто пытаюсь сказать, что общение с эльфами — это не всегда проблемы и головная боль.
— Если бы не эти проблемы, я никогда не познакомилась бы с тобой, Арделл, не встретилась бы с Элен…Все эти бессонные ночи — пустяк, по сравнению с этим, и я готова пережить их еще тысячу раз.
— В самом деле? — серьезно спросил Арделл, глядя на меня с нежностью…и…нет, мне наверняка показалось.
— Так и есть, — подтвердила я полушепотом и, чувствуя, как увлажняются глаза, поскорее отвернулась к окну и сменила тему: — А кто такой Филипп?
Арделл тяжело вздохнул:
— Филипп — композитор и давний друг Элен. Они работают вместе. И много лет Филипп ее любит.
— В самом деле? — удивилась я. — А что же Элен?
Арделл пожал плечами:
— Она никогда не будет с Филиппом, и он это знает.
— Бедный Филипп… А у Элен кто-нибудь есть?
— Она называет себя одиночкой, но, думаю, только до тех пор, пока не полюбит кого-нибудь. А бойфренды, конечно же случаются…так, для прессы, скорее.
Я задумалась.
— Арделл, а кто для вас люди? Как вы относитесь к нам?
— Всегда по-разному. Все зависит от конкретного человека. Но, в целом, мы стараемся ограничить общение с людьми.
— Но ведь вы живете среди нас!
— Это только соседство, иногда деловое общение. Например, вся группа Элен — музыканты, танцоры, стилисты — люди. Она просто работает с ними, сводя личное общение к минимуму. Только Филипп стал исключением. Элен не очень доверяет людям, впрочем, как и многие из нас.
— А Ильмарэ?
Арделл усмехнулся.
— Ты заметила, насколько сильно понравилась ей?
— Думаю, она с радостью стерла бы меня в порошок, —
Арделл кивнул:
— Ты права, будь ее воля, она бы так и сделала. Ильмарэ — наш консерватор. Она крайне категорична и является противницей любых тесных контактов с людьми. А присутствие человека в нашем обществе она воспринимает, как личное оскорбление. Бедный Филипп тоже натерпелся от нее.
— Фашизм в чистейшем виде, — обидевшись за весь людской род, сказала я.
— Такова Ильмарэ, ничего не поделать. По счастью, она редко покидает свою Амазонию.
— Там ей и место, — буркнула я, устраиваясь на плече Арделла.
— Расскажи о своем отце, — попросил Арделл. — Какой он?
— Похож на ураган, — задумчиво ответила я, глядя на бесконечные виноградники, проносящиеся за окном. — Весельчак и балагур, его обожают студенты. Иногда он ведет себя, как мальчишка. Искрометный, порой беспечный, совсем не похож на настоящего профессора.
— Значит, он профессор?
— Да, — ответила я, с трудом сдерживая зевоту. — Летом работает на раскопках, в остальное время преподает.
— Закрой глаза, — посоветовал Арделл и погладил мои волосы.
— Я не хочу спать. И совсем не устала…
…Арделл легко коснулся моей щеки, и я услышала его тихий голос:
— Эмма, мы приехали.
— Что? — Я резко открыла глаза и увидела знакомые мне станичные улицы в так неожиданно наступивших сумерках. — Я, что, уснула?!
— И, надеюсь, хоть немного отдохнула, — улыбнулся мне Арделл. — Кажется, наш водитель заблудился, объясни ему, куда ехать.
— Следующий поворот направо в гору, доедем до конца и упремся в лагерь, — сказала я по-русски водителю и добавила по-французски: — Эта дорога ведет в прошлое, как говорит мой папа.
Встреча с отцом и радовала и тревожила меня одновременно. Я все еще не знала, как объяснить ему мое появление на раскопках и не предсталяла, какой будет его реакция, ведь я даже не позвонила, чтобы сообщить о своем неожиданном приезде.
В лагере царило шумное оживление, работа на сегодня была закончена, и все готовились к ужину. У душа выстроилась очередь, студенты в одних шортах и с полотенцами через плечо спорили, кто пойдет первым, и выясняли, кто дольше моется. На огороженном участке, как всегда, сохла куча промытых глиняных черепков. Если повезет, из этих фрагментов можно будет склеить целую амфору или тарелку. Здесь ничего не изменилось. Пока Арделл заинтересованно разглядывал находки, я огляделась по сторонам и тут же заметила папу. Он шел со стороны моря к своему домику и по пути бросил на меня беглый рассеянный взгляд. Папа сделал еще пару шагов и только потом остановился, вытаращив глаза. В следующую секунду его вопли услышала вся Тамань: