Любишь кататься - умей и кувыркаться
Шрифт:
Из дома вылетела быстрее, чем демон крылья распахивает. Еще и на перилах прокатилась. А в душе клокотала злость. Необъяснимая, непереносимая, как будто от предательства. И пусть я понимала, что могу быть неправа, что всему есть объяснение, и вообще сама виновата, что заснула и осталась, но даже так подслушанная мелочь заставляла вздрагивать и злиться.
Этот эксперимент, как представлю, что Альтар в нем участвует! Нет, лучше не представлять. А его гость, который брат, который едва ли не пальцем на меня показывал «Кикимора!». Ну и что, что кикимора. Или это второй сорт?
Я остановилась у фонаря и пнула его со всей силы. Уууу, почему фонари такие твердые стали. Ржавчина, ты недорабатываешь!
Отдышавшись, я глубоко вдохнула, для усиления эффекта еще и состроила вдохновленную рожицу, а пальцы и вовсе соединила, как любят на картинах индийских релаксирующих техник делать.
– Омммммммм.
Наверное, случайные прохожие были бы впечатлены моими познаниями и навыками, но улица была совершенно пуста, если не считать одного пьяного вампира, который лежал в обнимку с бочкой. В слабом свете фонаря я заметила кривую надпись «томатный сок» и мысленно послала бедняге лучи счастья. Диета требует жертв. Бедняга!
Как я переползала яму – отдельный разговор. Радость, что вампир за мной не пошел, а то бы скончался. Челюсть бы свело от смеха, а кто бы ему болезному ее вправил, учитывая, что бедняга голодный и злой.
Так вот про яму. Для простых смертных через нее перекинули тонкую досточку, по которой и следовало идти всем желающим срезать путь. Поскольку в этой (как и в любой другой) части города я ориентировалась слабо, кружной путь прошел мимо меня и, как попасть на другую сторону, не заплутав во дворах, я не знала. Подумав, собравшись и разжившись где-то храбростью, я ступила на тонкий и кривой путь. Доска скрипнула, доска прогнулась, доска слом… выдержала. Но я уже приготовилась лететь вниз.
Обошлось.
Со страху я добежала до середины и теперь изображала канатоходца с той только разницей, что стояла на середине, памятником самой себе, боясь даже дышать, и без уравновешивающего шеста. Доска скрипнула, намекая, что не любит прохлаждающихся барышень. Я пискнула, намекая, что могла бы и потерпеть деревянная. Она удовлетворенно щелкнула, намекая, что дерево – не железо, и вообще совесть надо иметь. Я крикнула и понеслась вперед.
Да будет славен мозжечок! Его отростки и изгибы, и пары ножек, что так мило, не дали гибнуть в цвете лет! Хух, наблюдая, как падает во тьму хрупкий мостик, я еще раз возблагодарила всех кого надо и не надо, за то, что родилась кикиморой. То есть человеком. Но мозжечок и у тех, и у тех есть, а значит – неважно.
Почтив память досточки минутой молчания, я, полагаясь на топографический кретинизм, отправилась искать академию.
Темно, страшно, звуки всякие нехорошие: кто-то воет, а где-то железо лязгает. Одинокая кикимора бредет по улице, втягивая голову в плечи и молясь ни на кого не натолкнуться. Ага, щаз!
Гордо задрав голову и разглядывая преобразившийся в темноте город, я бодро шлепала по направлению «туда». Ориентиром служил шпиль академии, который я не выпускала из виду, в остальном – я просто шла. Куда, зачем и почему – тут и вовсе
К счастью, ночь была светлая и теплая, как последняя догорающая свечка, а потому я так и не простудилась, более того – вспотела. Думать вообще полезло, головка согреваться, кровь туда течет, иногда бьет, тогда мысли становятся совсем уж интересными.
Видимо, второй случай можно было вносить в мой диагноз. А меня мысли были самые те. Нет, меня конечно радовало, что Альтар в этом эксперименте не участвует, а то бы я заподозрила, что он специально меня ищет. Но вот то, что одобряет или хотя бы поощряет… Это же бесчеловечно! Они же не сказали иномирцам подоплеку событий. А если они не адаптируются, не найдут свое место?
Мысли были печальны и тоскливы. В какой мере, и я чувствовала свою вину: ведь не сказала той же Кире, что их ждет в случае провала. Их же назад никто не отпустит, придется здесь сидеть, но уже не в сказке, а в кошмаре. Почему все так сложно? И как хорошо, что я тогда все-все прослушала.
Еще и этот дом, в который Альтар не водит гостей, и это удивление на лице братца. Мне опять стало обидно. Ну кикимора, и что мне теперь на суку повеситься? Я огляделась, но деревьев не нашла. Определенно не наш день. Но если день не наш, то ночь…
На моем лице сама собой появилась улыбка. А ноги понесли по единственному выученному маршруту, в «Три слона». Бедных хозяин, у него наверное уже аллергия на нашу компанию и на меня лично, но – ничем не могу помочь. Только там можно было есть быстро, вкусно и с компотом. Не чета конечно альтаровскому…
Вспомнив про свой самый дивный ужин за все пребывание в этом мире, я опять взгрустнула. Настроение было безнадежно испорчено, мысли метались в разные стороны, а ноги заныли, напоминания, что пора бы и честь знать.
Я взглянула на небо, где постепенно загорался рассвет и, вздохнув, пошлепала в академию. И пусть мне присниться что-нибудь хорошее. Так ведь бывает?
Глава 8. О злых адептах замолвите слово
Аллогичный
Демон
Ежегодно
Проверяющий
Терпение
Общежитие вымерло. Такой тишины здесь уже давно не слышало ни одно ухо. Адепты отсыпались после бурной трудовой недели, полной лишений и наказаний. И только те несчастные, что не отбыли сроки в кухонном рабстве, сонно брели в места не столь отдаленные чтобы спустя два, а то и три-четыре часа толпы довольных и выспавшихся получили свой завтрак.
Но не все были столь милосердны, чтобы спать до обеда. Вита, милый жаворонок-переросток, вскочила едва ли не раньше несчастных, огласив комнату радостным кличем, полым жизни и любви. Ей вторил мой, не слишком счастливый, зато честный. Увы, честность не всегда лучший путь к взаимопониманию, а потому и мне пришлось пострадать за правду: подушка у кикиморы была большой, мягкой и пуховой. Обратно не получит, сама ею в меня швырнула.
Вот так, обнявшись с чужой собственностью, я спала до самого обеда, напрочь игнорируя попытки соседки отобрать свою подушку, да и на провокации не поддавалась, дремля едва ли не до полудня.