Любишь только дважды
Шрифт:
Марли отчаянно желала, чтобы они вдруг оказались одни, в спальне, подальше от транспорта и любопытных глаз. Она хотела, чтобы он вжал ее в мягкий матрас, сорвал с нее одежду и глубоко вошел в нее. Ей не терпелось почувствовать его внутри себя, страстно обхватить его собой.
Страсть Марли была как сбежавшая лошадь. Неукротимая. Непокорная. Буйная.
Смятение. Она была в смятении. Эмоции вращались в ней с головокружительной скоростью. Восторг смешивался с виной, грусть с ликованием. Ей хотелось смеяться. Ей хотелось
Помогите!
Марли отстранилась, пытаясь вздохнуть и ухватиться за какой-нибудь обрывок здравого смысла. Руки Джоэла все еще обнимали ее, взгляд его был затуманен. Едва заметно, но все же губы его дрожали.
Значит, не одной ей окончательно снесло крышу. Волны смущения и сексуального голода переливались через край, борясь с волнами стойкости и скромности.
– Джоэл… – Что она хотела сказать? Что она жалеет? Но она ни о чем не жалела. Он поцеловал ее.
Она протянула руку, не зная еще, что хочет сделать, борясь сама с собой.
Но Джоэл жестом остановил ее и заглянул ей в глаза.
Он молчал и тяжело дышал. Но ему и не нужно было ничего говорить. Она могла все прочитать по его глазам.
«Подвинься еще ближе, прикоснись ко мне снова, и у меня не останется другого выхода, кроме как овладеть тобой прямо здесь и прямо сейчас. И пусть весь остальной мир катится к чертям».
Марли проняла такая дрожь, что она чуть было не испытала оргазм.
Позади них послышались гудки машин.
– Мост опустили, – прохрипел он изменившимся голосом, и устало откинулся на пассажирское сиденье.
Анджелина хотела приписать себе лавры за ошарашенное выражение его лица. Марли же хотелось верить, что это их поцелуй лишил его сил.
Но когда она увидела темно-красное пятно крови, расплывавшееся на его яркой гавайской рубашке, ее сердце остановилось.
Глава 9
На мужчине были черная маска лыжника и зеркальные солнечные очки. Пенелопа не могла понять, как ему удается вести машину в темноте.
На коленях у него лежал пистолет.
Он не сказал ни слова с тех пор, как похитил Пенелопу. Она сидела, съежившись, рядом с ним на переднем сиденье его полноприводного армейского джипа шестидесятого года выпуска. Она боялась задавать вопросы – боялась ответов, которые могла получить. Ее руки были связаны впереди мягкой бечевкой.
Мужчина вел машину на юг по длинному заброшенному отрезку пляжа острова Норт-Падре, прочь от ее дома, прочь от Марли. Позади остались рестораны и магазины. Позади были отели и жилые дома. Позади были другие машины и люди. Теперь они были на правительственной земле, в национальном парке на побережье. Небо над ними было таким же широким и глубоким, как Мексиканский залив, протянувшийся слева от них.
Пенелопу охватили дурные предчувствия. Сердце ее колотилось, а в желудке поднималась
Так почему же это случилось сейчас, через пятнадцать лет после события? Пенелопа не знала, что происходило в Ираке во время «Бури в пустыне». Дэниел отказывался говорить с ней на эту тему, отказывался ставить ее и Марли в опасное положение, доверив им ценную информацию.
Пенелопа не имела ни малейшего представления о том, чего хочет этот человек и куда он ее везет. Но хотя она не могла бы этого объяснить, она почему-то знала, что это самое значительное событие в ее жизни. Важнее, чем день ее свадьбы или рождение дочери. И даже важнее, чем та ночь, когда она узнала, что Дэниела хладнокровно застрелил на борту корабля «Гликрест» его лучший друг Гас Хантер и что тело ее мужа упало за борт и пропало в море.
Километр за километром оставались позади, молчание затягивалось, становясь все напряженнее, пока Пенелопа не почувствовала, что вот-вот закричит.
Наконец, через несколько часов после похищения, мужчина остановил джип. Песчаные дюны, окружавшие их, были огромными, высокими и жутко безмолвными. Похититель жестом велел ей выйти из машины.
Пенелопа открыла дверцу. Снаружи было темно и холодно. Она вздрогнула. Вокруг не было ничего, кроме бесконечных дюн. Ни домов, ни людей, ни каких-либо признаков цивилизации.
«Он убьет меня. Он хладнокровно пристрелит меня, и я никогда больше не увижу Марли».
Но ведь наконец-то скоро она увидит своего любимого Дэниела!
Радость, яркая и неожиданная, расцвела у нее в груди. О Боже! Она снова будет с Дэниелом!
И тут на нее снизошло чувство полной безмятежности. Хорошо. Если ей пришло время умирать, то так тому и быть. Она пятнадцать долгих лет ждала воссоединения со своим мужем. Не ей оплакивать свою жизнь, хотя и очень тяжело будет расстаться с дочерью.
– Давай, – решительно и спокойно сказала она. – Стреляй. Я готова умереть.
Но мужчина не выстрелил.
Вместо этого он достал из кармана шелковый платок. О Боже! Он хочет ее задушить.
Похититель подошел ближе. Пенелопа сделала над собой усилие, чтобы не закричать и не попросить о снисхождении, и только, не сдержавшись, вздрогнула, когда он накинул платок ей на голову.
Она будет храброй. Дэниел может ею гордиться. Пенелопа распрямила плечи и приготовилась к смерти.
– Ты истекаешь кровью. – Марли сказала то, что было и так очевидно.
– Неужели? – Джоэл криво усмехнулся. – Ты чрезвычайно сообразительна.
– Кончай издеваться.
– Или буду издеваться, или потеряю сознание. Выбирай.