Любить доминанта
Шрифт:
– Ты заплатишь за это, дрянь, - прогремел Бек, занося руку для еще одного, уже более грубого удара, на этот раз, нацеленного на правую ягодицу.
Лиам наблюдал за тем, как она закусывает губу, в попытке сдержать плач. Она настолько сильно вонзила зубы в губу, что он не был удивлен, когда та начала кровоточить.
Метнувшись к Беку, Лиам схватил его запястье.
– Никогда нельзя прикасаться к сабе, испытывая гнев или раздражение.
Мужчина, сделав движение своим широким плечом, освободил руку.
– Думаешь, мне об
– Ну, так докажи обратное.
Лиам подошел к Рейн и наклонился к ее ушку.
– Достаточно. Все уже в курсе твоего недовольства. Не дразни медведя еще больше. Просто прими наказание и все закончится. Я знаю, ты безумно злишься на Хаммера, но вспомни... он все еще тот самый человек, который оберегал тебя все эти годы. Если ты...
– Саба находится под моей защитой. Я руковожу наказанием. Отойди, блять, назад, - прорычал Хаммер, выскакивая из своего кресла и пересекая широкими шагами комнату.
Подойдя к Рейн, он схватил ее за подбородок и дернул вверх, заставляя посмотреть на себя.
– Девочка, прими наказание без единого язвительного замечания или я клянусь, что вышвырну отсюда Лиама и позволю сделать Беку с твоей задницей все, что только взбредет ему в голову. Игры кончены. Мое терпение тоже на исходе. Ты меня поняла?
– Да, Сэр.
Ее тон был скорее дерзким, чем послушным. Ситуация слишком быстро вышла из-под контроля. Лиаму оставалось либо наблюдать за продолжением экзекуции, либо переключиться на план Б. Потому как, Хаммер не собирался останавливаться.
И самому тупому ежу было понятно, что подчинение через боль, с Рейн не пройдет. Да, ей нужны ограничения, чтобы ощутить себя в безопасности. Но без привязанности она не сможет расцвести. Хаммеру следовало понимать это, как никому другому. Если его друг не хотел слышать правды, то у него оставался только один выход: идти на хер. Очередной разговор с Хаммером вряд ли будет иметь положительный результат, но Лиам должен попытаться еще раз.
– Мы оба знаем, что она ничего не уяснит от этого наказания, а будет лишь ненавидеть тебя, - прошептал он на ухо Хаммеру.
– Ты провел столько лет, сдувая с нее пылинки, а теперь собираешься напугать ее до чертиков? Я уверен, что ты понимаешь, ей нужен другой подход. А еще я знаю, что ты мечтаешь о том, чтобы я заткнулся, но потребности сабы являются первостепенными. Подумай о ней.
В глазах Хаммера плескался расплавленный металл. Его лицо вспыхнуло яростью.
– Если ты еще раз, спросишь меня об этом наказании, я наложу на тебя запрет на посещение клуба.
Он дал Беку отмашку.
– Продолжай.
Лиам постарался подавить стойкий скептицизм, пока Хаммер возвращался к своему импровизированному трону.
Гнев не заставил себя ждать. Он, конечно, ожидал, что Хаммер не оценит его вмешательства, но... они все же были друзьями. Человек, у которого было все, который делился с ним последним в свое время, сейчас угрожал выкинуть его на улицу, как паршивого
Отметая в сторону свое замешательство, он сконцентрировался на Рейн. Подначивание экзекутора и Хозяина "Темницы" никоим образом ей не поможет. Задышав глубже, он постарался вернуть себе немного спокойствия.
Да что за херня! Видеть Рейн такой напуганной было мучением для него, натура Доминанта буквально выла от потребности защитить ее. Ему нужно начать, наконец, думать головой, иначе он рискует оставить ее беззащитной.
Девочка цеплялась за свою упрямую гордость. Потому как, Хаммер не оставлял ей больше ничего, кроме этого помятого достоинства, поэтому она не уступит без борьбы.
Заработать ее доверие и научить ее сдерживаться займет много времени и сил. Прямо, как настоящая работа на полную ставку. И, Боже, помоги Беку, если он не перестанет вести себя как спятивший мудак. Садист определенно наслаждался своей властью в этих жестоких играх. Неважно с кем.
Лиаму было непонятно, как Хаммер допустил этого придурка в клуб, особенно принимая во внимание тот факт, что тот ему лично не нравился. Неизвестно по какой причине, но Бек выглядел скучающим. Как и Хаммер.
Под его привычной маской холодного контроля проглядывало... что? Отчаяние? Чувство вины? Тоска? Возможно даже мощный коктейль из этих трех компонентов... но Хаммер в жизни в этом не признается.
Бек самодовольно улыбнулся, и Лиам приложил все усилия, чтобы не разозлиться еще больше. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на, окружавшей их, звенящей тишине.
Сейчас, в темнице не хватало привычных звуков паддла, кнута, вздохов и стонов. Даже музыка, казалась приглушенной. И у него было такое чувство, словно время остановилось, и все смотрели на них. Толпа, затаив дыхание и не отрывая глаз, наблюдала за разыгрывающейся драмой.
Скрестив руки на груди, Лиам заставил себя спокойно встать и смотреть... не обращая внимания ни на что, во имя Рейн.
Краем глаза, он увидел, как Бек подошел к своей сумке с игрушками, и вытащил из нее что-то продолговатое и красное, напоминающее яркий паддл. Лиам двинулся к Рейн, но был не достаточно быстр. Потому как, Бек уже занес руку, и с резким свистом отвесил смачный удар тыльной стороной ладони.
Кто-то в толпе ахнул.
Ножки стула Хаммера громко скрипнули, когда он вскочил на ноги и заорал на Бека. Отзвук от удара прорезиненным предметом обрушился на него.
А потом, на ее лице вспыхнула агония, словно Бек расколол ее плоть и отделил от кости. Ее крошечное тело подбросило, в ней напрягся каждый мускул, и она пронзительно закричала. И завизжала. И продолжала кричать даже тогда, когда в ее легких не осталось воздуха, и ее рот был просто широко открыт, не издавая ни единого звука. Ее лицо выглядело потрясенным и уязвленным, а в широко открытых глазах плескались страдание и боль.