Любить друга отца
Шрифт:
Глава 25
Вика.
— Малышка, неужели ты думала, что, написав заявление на Ларису, не подписала приговор себе? — Рома убирает одну ладонь с живота, касаясь моих волос. — Не боишься, что тебе придется пожалеть?
На миг отстранившись от меня, он сует руку в карман, а в следующую секунду мои глаза испуганно расширяются, когда в его руке блестит нож.
Я испуганно смотрю то на нож, то на него. Мне никогда не было так страшно, как сейчас. Никогда. Слезы скатываются
— Матвей, я люблю тебя… — шепчу, мысленно прощаясь с самым любимым человеком.
Пусть делает со мной, что хочет… Только бы с ребенком ничего не случилось.
Я чувствую горячее дыхание на своей щеке, отчего липкий страх холодным потом скатывается по спине, но в какой-то момент… Неожиданно чувствую, как по ногам потекла вода, и в ужасе распахиваю глаза.
Нет… Ещё очень рано… Нет. Паника накрывает с головой. Испуганно поднимаю на Романа глаза.
На миг опустив взгляд, он замечает мои мокрые лосины и отходит от меня на несколько шагов.
— Ты че, рожать надумала? — опешив, говорит он. — Ээ. Нет. Это без меня. Я не гинеколог.
Спокойно прикуривает сигарету и уходит, не прикоснувшись ко мне и пальцем.
Придерживаясь за стену здания, я стараюсь дойти до входа в клинику, но как назло следуют резкие схватки.
Не удержавшись на ногах, я падаю на колени, болезненно вскрикнув. Нет. Я не могу рожать. Слишком рано. Мне еще прилично ходить. Нет…
Меня трясет от холода, страха и боли одновременно.
Заметив медсестру, которая шла ко входу в больницу, я кричу, что есть силы.
Увидев скорчившуюся на земле девушку, женщина тут же подбежала к ней. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы оценить ситуацию.
— Так, милая, дыши глубже… — позвав санитаров с носилками, женщина пыталась успокоить испуганную девушку.
С каждым разом схватки становились сильнее.
— Помогите мне… — в слезах проговорила Вика. — Мне очень рано рожать… Ребенок может не выжить…
Бедную девушку всю трясло. Карина пыталась ее хоть как-то успокоить, но Вика была на грани истерики.
Спустя пару минут санитары уже занесли скорчившуюся девушку в больницу.
Борис стоял у своего кабинета, рассказывая новым врачам интернам должностные инструкции.
В нескольких шагах от них у лифта остановилась каталка. Его взгляд зацепился за пациентку и в следующую минуту он подскочил к ним, увидев на каталке дочь своего приятеля. Викторию Гранину. Свою пациентку.
— Что с ней? — начал он, тут же проверяя пульс.
У девушки пульс был слабый, а сама она была бледная, что стена.
— Преждевременные роды, — проговорила медсестра стоявшая рядом, снимая с ушей фонендоскоп. — Давление падает, пульс нитевидный.
— Черт! — чертыхнулся мужчина. — Готовьте операционную, реаниматолога и неонатолога,
За годы своей практики Борис никогда так не боялся, как сейчас, когда перед ним лежала заинтубированная девушка, а от него зависело две жизни и обе висели на волоске.
— Борь, двоих не вытянем… — словно приговор проговорил анестезиолог. — Надо спасать девчонку. Молодая ещё. Нарожает себе, если захочет.
На миг посмотрев на бледное лицо Вики, мужчина вспомнил обещание данное ее отцу. Он обещал спасти его дочь и внучку. И он это сделает, чего бы это не стоило.
Для него это была самая тяжёлая операция за годы врачебной практики. Он не знал, как смотреть потом другу в глаза, который уже ждал новостей, если не сможет спасти кого-то из них.
В какой-то момент аппарат, показывающий жизненные показатели Вики, начал протяжно пищать.
— Остановка сердца…
На подкашивающихся ногах выйдя из операционной, Борис присел на кушетку, никого не замечая перед собой.
Тяжело вздохнув, он на несколько секунд прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя.
— Ну, что там? — встревоженный голос Алексея заставил его вздрогнуть и посмотреть на него.
На лице друга была гримаса настоящего не скрываемого страха, и его можно было понять.
— Борь, как она? — голос мужчины предательски дрогнул, выдавая истинные чувства и эмоции.
Как объяснить ему все? Не станет ли винить?
— Вика жива… — устало проговорил Борис, смотря на товарища. — Но сейчас в коме.
От услышанного Алексей замер, в ступоре глядя на друга. Вика? Его родная Вика… В коме? Ему казалось, что земля ушла из-под ног. Весь мир рухнул, разбиваясь на мелкие осколки.
— Ты же обещал спасти её… — схватив Бориса за ворот халата, прокричал он, резко поднимая его с кушетки.
В глазах мужчины застыли слезы. Впервые за всю свою жизнь он просто хотел взять и заплакать.
— Леш… — без эмоций проговорил врач. — Я сделал все, что мог. Все, что в моих силах. И только благодаря этому она не умерла. Но ее сердце не может работать самостоятельно.
— С ребенком что? — в ужасе надломленным голосом спросил Алексей, приготовившись к самому худшему.
— Девочка жива, — грустно улыбнулся Борис. — Но очень слабенькая. Не думаю, что выживет.
Тяжело вздохнув, Борис похлопал друга по плечу и молча пошел в ординаторскую.
Алексей так и остался стоять, смотря перед собой. Он не мог поверить, что может потерять свою дочь.
Когда-то, когда умерла Вера, маленькая Вика стала смыслом его жизни. Он делал все, чтобы дочь ни в чем не нуждалась. Все, чтобы она была самой счастливой на свете. А теперь он может потерять её так же, как и когда-то потерял её мать?