Любить и помнить (Тайны)
Шрифт:
— Нет, — буркнул он, снова поворачиваясь к окну.
Тут же в его голове мелькнула мысль, что никакого толка хранить верность своей будущей жене нет — с Элизабет брак будет чисто фиктивным. Не думает же он принять обет полного воздержания — его тело все равно этого ему не позволит.
— Слэйд, — негромко позвала Лусинда, стоя позади него.
Молодой человек в ярости повернулся. Он не слышал ее приближения.
— Убирайся.
Глаза Лусинды казались безумными.
— Я нужна тебе. — Улыбаясь, она опустила руку, тронув его за пах.
Слэйд резко отбросил ее руку. Чего бы сейчас ни желало
— Когда я говорю «нет», я именно это и имею в виду. — Он решительно повлек женщину к двери, в холодную, чуть подернутую туманом мглу. — И не смей появляться здесь снова.
Лусинда бросила на него изумленный взгляд.
— Что на тебя нашло? У нас все выйдет просто замечательно, я знаю это! Неужели ты принимаешь ее всерьез?
Они знали друг друга очень давно. Слэйд на миг твердо сжал губы и затем искренне ответил:
— Я сам не знаю. Черт подери, сам не знаю.
Лусинда бросила на него еще один взгляд — на этот раз внимательный и полный сожаления, — а затем, повернувшись, исчезла в ночи.
На какое-то мгновение у Слэйда возникло желание ее окликнуть. Он пережил не так много любовных историй, но не потому, что этого не хотел, а потому, что выбор был невелик. К замужним дамам, которые предавались любовным утехам за спинами своих мужей, он испытывал отвращение, а незамужние желали серьезных отношений и брака. Для холостяка оставались лишь проститутки — или любовницы, если он мог позволить себе их содержать.
Любовницу Слэйд не завел — он не видел особой разницы между любовницами и проститутками — и потому пользовался услугами последних.
Будь на то его воля, он бы вообще обходил публичные дома стороной, но игнорировать желания собственного тела было невозможно. Каждый раз после посещения проститутки у Слэйда возникало чувство гадливости, но потом тело снова начинало требовать своего.
Одно время он вообще забыл о женщинах — так его потрясла весть о гибели Джеймса, Но потом появилась Элизабет Синклер, и плотские желания вспыхнули с новой силой.
На сей раз эти желания были такими мощными, что Слэйда это даже пугало. Именно поэтому он всячески старался не вспоминать об Элизабет, но это было невозможно, и сегодня эти воспоминания почти заставили его пойти к ней, пойти, забыв все — свои клятвы себе и даже свой долг перед Джеймсом.
Слэйд знал, как она встретит его. Всего один поцелуй — и пламя поглотит их обоих. Это будет обжигающее пламя, это будет взрыв ощущений. Как ему хотелось тогда подарить ей этот поцелуй! Он уже чувствовал ее губы — мягкие, полуоткрытые, жадные… и в то же время невинные. Вспомнив ощущение от их прикосновения, Слэйд чуть не вскрикнул.
Он решительно пересек комнату; кровь в нем горела, а плоть напряглась. Подойдя к массивному дубовому бюро, Слэйд налил себе стакан бурбона и залпом осушил его. Однако дурманящий напиток не успокоил его плоть — он только прибавил желания, и оно стало просто непереносимым.
Такого мощного вожделения Слэйд не испытывал никогда.
Боже, какие ужасные испытания готовил ему брак!
Слэйд снова бросил взгляд во двор. Туман понемногу густел, но Слэйду и не требовалось видеть дверь
Он сделал несколько шагов и замер у порога, устремив вперед взгляд — столь напряженный, словно пытался пронзить им и туман, и дверь. Его будущая жена, должно быть, сейчас спит, облачившись в ночную рубашку. Ее мягкие пухлые губы раскрыты, а длинные волосы разметались по подушке.
От этой картины тело Слэйда снова напряглось. Воображение рисовало ему картину за картиной. Его невеста без одежды, и он прижмет ее к своему телу… Боже, как он сейчас хотел Элизабет! Но тут перед его мысленным взором возник Джеймс. Именно Джеймсу принадлежала эта девушка. Именно его невестой она была на самом деле. Джеймс всегда будет стоять между ними — даже мертвый. Слэйд изо всех сил сжал кулаки — может, хоть так удастся выгнать из его тела напряжение?
Но как же эта девушка была прекрасна! Ее удивительное лицо привлекало Слэйда даже больше, чем ее изящное тело.
Он пойдет сейчас к Элизабет. Он немедленно насытит свои желания, и ничто его не остановит. Он будет заниматься с ней любовью, пока они оба не откинутся на подушки в полном изнеможении.
Он займется с ней любовью… Слэйд затаил дыхание. Сама мысль об этом казалась дерзкой и неожиданной. Он понял, почему его желание сегодня столь сильно и почему оно совершенно отличается от того, что он испытывал прежде. Одно дело — чисто плотское вожделение, а другое — любовь, которая захватывает человека целиком.
Закрыв глаза, Слэйд прислонился к двери. Как он еще способен жить со столь непокорным разуму телом? Сейчас он охотно выпрыгнул бы из собственной кожи, чтобы она не вспоминала прикосновений Элизабет. И неужели он сможет воздерживаться после их свадьбы, не в силах совладать со своими желаниями даже на протяжении нескольких дней?
Глава 13
Страх совершенно лишил Регину сна, и с первыми же рассветными лучами она поднялась с кровати.
Ее взору открылся восхитительный рассвет над Мирамаром. Сперва начало светлеть небо на востоке, потом оно окрасилось в розовый цвет, и из-за гор появился яркий оранжевый шар. Через несколько минут небо уже сияло всеми цветами — от розового до зеленого, словно разрисованное кистью талантливого живописца. От этого поистине волшебного зрелища захватывало дух. Вскоре послышалось щебетание птиц — природа начала просыпаться ото сна.
Ворочаясь ночью в кровати, Регина думала не только о краже — ее беспокоила скоропалительность свадьбы, которая должна была состояться всего через три дня. Девушка старалась уговорить себя, что ее сомнения — всего лишь обычный страх невесты перед вступлением в брак. Конечно, для сомнений есть много причин — она выходит замуж за человека, которого почти не знает, в семью, встретившую ее довольно враждебно. Но как только Регина вспоминала Слэйда, все ее страхи отступали. Она представляла себе, как он будет глядеть на нее, произнося клятву во время свадебной церемонии, как обнимет ее, как нежно поцелует… А потом, когда они останутся одни, прежде чем повести ее к брачному ложу, он скажет ей о своей любви — любви, которая вспыхнула в его сердце при первой же встрече.