Любить и помнить (Тайны)
Шрифт:
Разглядев в полумраке Слэйда, Эдвард шагнул к нему.
По росту он был выше брата на дюйм или два, но много шире его в плечах. Волосы Эдварда были такими же черными, и его лицо тоже можно было назвать красивым. Но на этом сходство и заканчивалось. Кожа Эдварда была намного белее, а глаза светлее, черты же его лица были грубее — челюсть широковата, а нос массивен и крючковат. Он был облачен в темный костюм, белую рубашку и жилетку серебристого цвета. На шее был повязан шелковый галстук. Одежда сидела на нем ладно и даже
— Черт побери, Слэйд! Ты что, не мог найти лучшего места?
Эдвард подтащил к столу стул, но не стал садиться и окинул взглядом помещение, не скрывая своего отвращения.
— Тебе на самом деле здесь нравится? Всего в двух кварталах отсюда у Рини и самое лучшее виски, и самые мягкие девки. В твоем Сан-Франциско тебя в такую крысиную нору ни за что не затащишь.
Ничего не ответив, Слэйд повернулся, чтобы жестом попросить дородную официантку поставить на стол еще один стакан.
— Ты собирался осушить всю эту бутылку в одиночку? — удивленно произнес Эдвард.
— Может быть.
Эдвард вздохнул, затем, взяв наполовину пустой стакан Слэйда, залпом отправил виски в рот.
— Тебе не стоит пить, — предостерег Слэйд.
— Почему? — Черты лица Эдварда стали резче, его глаза блеснули. — Я не собираюсь напиваться даже по причине смерти Джеймса. Я не хочу отправляться на тот свет из-за виски.
— Ты отправишься на тот свет из-за женщин, — спокойно парировал Слэйд, — если будешь продолжать шляться где попало и подцепишь какую-нибудь болезнь.
Эдварда эти слова вывели из себя.
— Тебе ли меня учить? Ты сам не мальчик из церковного хора. Я уже видел Ксандрию.
— Между нами никогда ничего не было, — равнодушно бросил Слэйд.
— Тогда ты дурак, — сбавив тон, ответил Эдвард.
Оба замолчали, неприязненно глядя друг на друга. Внезапно Слэйд улыбнулся — почти незаметно, но тем не менее это была улыбка. Эдвард не смог удержаться, и уголки его губ тоже поднялись.
В этот момент к ним подошла официантка и поставила на стол еще один стакан. Слэйд поднял бутылку, чтобы налить брату виски, но Эдвард остановил его. Достав из нагрудного кармана носовой платок, он провел им по внутренней поверхности стакана, а затем показал Слэйду платок — тот стал серым от пыли. Однако Слэйд лишь безразлично пожал плечами и наполнил оба стакана доверху.
— Немного пыли никому еще не повредило.
Вздохнув, Эдвард опрокинул виски в рот.
— Так что же случилось? Ты нашел ее?
— Нашел. — Слэйд на какое-то мгновение сжал губы в твердую линию. — Она не помнит, кто она такая. И не помнит вообще ничего.
На миг ему показалось, что он снова видит глаза найденной им у железнодорожного полотна девушки — в этих
Слэйд был зол на себя, на то, что не может выбросить из головы эту картину — но она никак не покидала его с того момента, как он ушел из гостиницы.
Эдвард поднял брови и произнес как бы про себя:
— Ну, может, это и к лучшему.
— К лучшему, что она потеряла память? Она так сильно любила Джеймса?
— Дьявол, откуда я знаю? Это тебе он рассказывал о ней в своих письмах. Мне он так надоел своими восторгами по ее поводу, что я попросил его заткнуться. — Эдвард поднял глаза на брата. — Она действительно подарок небес?
— Да.
— Я думал, у вас с Джеймсом разные вкусы, когда дело касается женщин.
— Она очень красива, — коротко бросил Слэйд. Он не собирался сообщать брату, что эта золотоволосая красавица к тому же еще и крайне соблазнительна. Что-то было в ее лице такое, от чего хотелось, забыв обо всем, заключить ее в объятия.
Слэйд в очередной раз попытался изгнать из головы мысли, принявшие столь нежелательное направление. Ему не следует думать так о леди. Но его тело совершенно не желало считаться с его намерениями.
— Может, идея отца не так уж и плоха. Если подумать…
— Нет! — Слэйд с такой силой ударил кулаком по столу, что, подпрыгнув, пустой стакан покатился к краю. К счастью, бутылку Эдвард успел схватить до того, как она опрокинулась набок, стакан же полетел на пол и со звоном разбился.
— Но это было бы разумно, — заметил Эдвард.
— Ей сейчас нужен доктор, — прервал его Слэйд. — Я разыскал его наверху, с какой-то шлюхой, мертвецки пьяного.
Как я вижу, в этом городке ничего не меняется к лучшему.
— А Рика ты уже видел? Мы с ним прибыли в город несколько часов назад. Рик с большим нетерпением ждал твоего возвращения. Когда он узнал, что невеста его сына повредилась в рассудке, он стал сам не свой. Это рушит все его планы.
— Она только потеряла память, — поправил Слэйд. — И я видел его, когда уходил из гостиницы. Когда я сказал Рику, что Элизабет не помнит даже своего имени, он был очень удивлен и, насколько я понял, направился прямо к ней.
Эдвард бросил на брата внимательный взгляд:
— Тебя что-то беспокоит, верно?
Слэйд неловко качнулся на стуле.
— Нет. — Эта была ложь, хотя Слэйд обычно не прибегал ко лжи. — Просто у меня был трудный день.
Однако Эдвард был достаточно проницателен, чтобы догадаться, о чем подумал Слэйд.
— Мы с тобой никогда не видели Элизабет. С ней был знаком только Рик. А что, если это не она?
— Элизабет должна была прибыть на этом поезде, — ответил Слэйд. — Она отправилась в Мирамар, чтобы через две недели обвенчаться с Джеймсом. Если бы Элизабет по какой-то причине не села в поезд, она бы послала телеграмму.