Любит музыку, любит танцевать
Шрифт:
Наконец удалось составить, как им показалось, достаточно соблазнительные ответы. Когда Дарси уезжала в Калифорнию, Эрин сказала: «Дарс, я отправлю твои примерно за две недели до твоего возвращения. Я просто изменю парочку предложений, чтобы они подходили к конкретному объявлению».
У Эрин не было компьютера. Дарси знала, что она печатала ответы на своей электрической машинке, но ксерокопии не делала. Все основные сведения она записывала в блокнот, который носила в сумочке: номера объявлений, на которые отвечала, имена мужчин, которым звонила,
В такси Джей Стрэттон откинулся и прикрыл глаза. Из динамика у его правого уха ревел рок.
— Можно сделать потише? — крикнул он.
— Послушайте, вы хотите лишить меня права на музыку? — Водителю было едва за двадцать. Спутанные волосы свисали по шее сосульками. Он оглянулся, заметил выражение лица Стрэттона и, недовольно бормоча себе под нос, убавил звук.
Стрэттон почувствовал, что вспотел. Надо как-то провернуть это. Он пощупал карман. Расписки, полученные от Эрин за камни «Бертолини» и за бриллианты, которые он ей дал на прошлой неделе, лежали в бумажнике. Судя по голосу, Дарси Скотт — проницательная особа. Ему нельзя вызвать ни малейшего подозрения.
Консьерж, всегда проявлявший излишнее любопытство, должно быть, поджидал его. Когда Стрэттон подъехал, он уже стоял в холле. Видимо, он его узнал.
— Я провожу вас наверх, — сказал он, — я должен присутствовать, пока она открывает сейф.
Стрэттон выругался про себя, поднимаясь по лестнице за этим толстяком. Два свидетеля ему ни к чему. Когда Дарси открыла дверь, Стрэттону уже удалось придать своему лицу приятное и несколько озабоченное выражение. Он хотел было выразить Дарси сочувствие, но неподдельная тревога в ее глазах удержала его от банальностей. Ему оставалось только согласиться с ней, что, должно быть, случилось что-то ужасное.
«Умная девушка», — подумал он. Даже запомнила шифр сейфа. Она не собиралась никому выдать место, где Эрин хранила шифр. Ручка и блокнот были у нее наготове.
— Я хочу составить опись всего, что там есть.
Стрэттон демонстративно отвернулся, пока она набирала шифр. Когда она открыла дверцу, он склонился рядом с ней. Сейф был довольно глубоким. По полкам были разложены коробочки и мешочки.
— Давайте я буду все доставать оттуда и называть, — предложил он, — а вы — записывать.
Дарси заколебалась, потом поняла, что это разумное предложение. Он как-никак ювелир. Стрэттон задел ее рукавом. Она инстинктивно отодвинулась.
Стрэттон обернулся. Боксер закуривал сигарету и нервно затягивался, оглядывая комнату, видимо, в поисках пепельницы. Теперь или никогда, решил Стрэттон.
— Я думаю, вот в этом бархатном футляре Эрин и держит колье. — Протянув к нему руку, он нарочно уронил на пол маленькую коробочку.
Дарси вскочила, увидев как блестящие камушки рассыпаются вокруг нее, и бросилась их собирать. Секунду спустя Стрэттон был подле нее, проклиная свою неуклюжесть. Они тщательно осмотрели все вокруг.
— Я уверен, мы все подобрали, — сказал он. — Это полудрагоценные камни, хороши для вечернего
Дарси разглядывала изумительное колье. Бриллианты, сапфиры, лунные камни, опалы, изумруды и рубины были вставлены в искусно выполненную оправу, напоминавшую ей средневековые драгоценности, которые она видела на портретах в музее Метрополитен.
— Прелесть, правда? — спросил Стрэттон. — Теперь вы понимаете, почему менеджер «Бертолини» был так расстроен при мысли, что с колье что-то произошло. Эрин необычайно талантлива. Ей не только удалось создать оправу, благодаря которой эти камни выглядят в десять раз дороже своей реальной стоимости, но и выполнить ее в византийском стиле. Семейство, заказавшее это колье, родом из России. Эти камни были единственной ценностью, которую они смогли вывезти, когда убегали в 1917 году.
Дарси представила себе, как Эрин сидит за этим рабочим столом, зацепившись за ножки стула носками туфель. Так она всегда сидела, когда они вместе готовили уроки в колледже. Дарси охватило безысходное отчаяние. Куда могла пойти Эрин по своей воле, не доставив колье вовремя?
«По своей воле — никуда», — решила она.
Прикусив дрожащие губы, она взяла ручку.
— Опишите его мне, пожалуйста, и, я полагаю, нам нужно отдельно указать каждый камень, чтобы не возникло подозрение, что чего-нибудь недостает.
Стрэттон доставал из сейфа оставшиеся мешочки, бархатные футляры и коробочки. Она обратила внимание, что он все больше волнуется. Наконец, он сказал:
— Я открою их все сразу, потом мы занесем их в опись. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Колье «Бертолини» здесь, а вот мешочка с бриллиантами, который я дал Эрин, на четверть миллиона долларов, здесь нет.
Дарси вышла из квартиры вместе со Стрэттоном.
— Я иду в полицейский участок, чтобы заявить об исчезновении Эрин, — сказала она.
— Вы совершенно правы, — ответил Стрэттон, — я немедленно доставлю колье «Бертолини» и, если мы ничего за это время не узнаем об Эрин, через неделю свяжусь со страховой компанией по поводу бриллиантов.
Ровно в полдень Дарси вошла в помещение шестого участка по улице Чарлз. После ее настойчивых требований — «произошло что-то ужасное» — к ней вышел следователь. Это был высокий негр лет за сорок, с военной выправкой. Дин Томпсон — так он представился — сочувственно выслушал ее и попытался развеять ее опасения.
— Мы, правда, не можем принять заявление об исчезновении взрослой женщины только потому, что ее никто не видел день-два, — объяснил он. — Это было бы нарушением права на свободу передвижения. Единственное, что я могу сделать, если вы оставите мне ее описание, так это проверить все зарегистрированные несчастные случаи.
Волнуясь, Дарси продиктовала. Рост 167,5 см, вес 57 кг, рыжеватые волосы, голубые глаза, двадцать восемь лет.
— Подождите, у меня в сумочке есть ее фотография.
Томпсон изучил фотографию и вернул ее Дарси.