Любит – не любит
Шрифт:
– Тогда ты не имела никаких прав тратить мои деньги!
– Твои?! Кто в той квартире прописан!!!
– Вот и я об этом… – тихо произносит Сергей, и у меня сразу пропадает желание ругаться. Он прав, а я – нет.
– Но все равно, мог бы подождать, прежде, чем чужие вещи выкидывать.
– Галя, прости меня.
Ну вот как с такой… с таким ругаться? Это не бесхребетность, как я в начале думала. Это характер такой мягкий… Закалять его надо. В турпоход пойдем! У нас два месяца отпуска. Возьмем в Приозерске лодку напрокат. Сначала по Вуоке
Достаю карту и излагаю свой план. Как и ожидала, особого энтузиазма не вижу. Пущу в ход дипломатию.
– Тебе нужно учиться мужиком быть. Нужно?
– Нужно.
– Где это лучше делать? В городе, где на тебя со всех сторон смотрят, или в лесу.
Молчит. Ну и ладушки. Молчание – знак согласия.
– Галя, а как ты узнала, что я – то есть, что ты в отпуске.
– Из письма.
– Какого письма?
– В сумочке лежало. – Роюсь в сумочке, но письма там нет. Видимо, положила в одну из папок с документами. – Письмо от твоей подруги с дачей и мужем. Там еще твои фото были. В зеленом платье.
– Ой, Га-ля… Зеленое платье я надевала три раза в жизни! В магазине, когда мерила, и два дня в нем ходила… Никто меня не фотографировал. От кого письмо, помнишь?
– Не-а.
– Растяпа!
– Да не было там имени! Я его до буковки помню! И обратного адреса не было! Закорючка какая-то. Во! Мужа твоей подруги зовут Володька! Там так и сказано: «Володька одну твою фотку хотел зажилить».
Сергей надолго задумался. Потом вскочил.
– Галка, вот тебе карандаш, бумага, запиши как можно подробнее все, что помнишь из письма.
– Зачем?
– Пиши, потом объясню.
Пока я писала, он все рылся в бумагах в секретере. Там, где у меня квитанции на оплату коммунальных услуг. Потом сел верхом на стул, дважды перечитал мои каракули. Кивнул.
– Ну да.
– Что? – не удержался я.
– Ты детективы любишь?
– Не.
– А я люблю.
– Я знаю.
– Откуда?
– У тебя три полки ими забиты.
– Правильно… Слушай, у меня в кармане тоже было письмо! И тоже без имен.
– Ну и что?
– Как – что! Письмо с фотографиями, чтоб я узнал, где живу, что я в отпуске, что у меня два свободных месяца впереди. Все как у тебя! Это что? Ни о чем не говорит?
– Говорит. Только о чем – не знаю.
– А то, что письмо пропало?
– Как у Фантомаса?
– Нет. Совсем. Нет его – и все. Слушай, нам надо проверить квартиру на жучков.
– И тараканов! Ты детективов начитался.
– А ты очевидных вещей замечать не хочешь. Это все подстроено!
– Что – все?
– Ну, то, что нам мозги поменяли. И теперь за нами наблюдают!
– А письма?
– А письма – это чтоб мы в психбольницу не угодили! Я же хотел в поликлиннику идти. Сказал бы, что упал, головой стукнулся, ничего не помню. Ни имени, ни адреса. Пусть разбираются. А потом письмо прочитал, решил чуть подождать. Вдруг само пройдет.
Вот
– Но что им от нас надо?
Сергей наморщил лоб.
– А что мы сейчас делаем? С нами сотворили страшное, а мы стараемся собой остаться. По-человечески жить.
– Реакции на нас изучают – вот как это по-научному называется. Мы – мышки в лабиринте. Идем!
– Куда?
– Куда Макар телят не гонял.
Сергей удивленно поднимает брови, потом кивает и натягивает ботинки. Я достаю с антресолей мощный аккумуляторный фонарь, разводной ключ, веду Сергея на второй этаж. Там живет Толик, мой старый знакомый еще со школы. Сейчас он на даче, но ключ от его квартиры у меня есть.
– Дай ключи.
Сергей протягивает мне связку. Открываю дверь, складываю в сумку кое-что из Толиковой одежды.
– Идем.
Спускаемся в подвал. В подвале у нас бомбоубежище. То ли со времен прошлой войны, то ли на случай атомной. Хорошее, теплое, сухое бомбоубежище. Мне с детства все подвалы в районе знакомы. В спелеологов играл.
Разводным ключом поворачиваю головки четырех запоров на толстой железной двери. Сергей включает фонарь. Запираю за собой дверь, щелкаю выключателем. Свет загорается.
– Раздевайся, – говорю Сергею и первая сбрасываю одежду. Толикова рубашка на мне как платье. А штаны чуть ли не до подмышек. У Сергея картина обратная. Рукава по локти. Складываю нашу одежду в сумку, саму сумку – в угол под скамейку и веду Сергея за следующую стальную дверь.
– Вот теперь можешь говорить.
– Думаешь, здесь нас не прослушают?
– Сегодня – нет. Если в одежде и были жучки, то все за дверью остались. Завтра Они могут что-нибудь придумать на такой случай, а сегодня – вряд ли. А если нас и сейчас прослушивают, то хана полная, и нечего об этом думать.
А потом мы почти час строили гипотезы. С пришельцами и без пришельцев, со злым умыслом и без, против нас и против всего человечества… На благо человечества… А потом Сергей сказал:
– Глупости все это.
– Почему?
– У нас улик нет. Без улик все это – слова.
Все-таки в подвале холодно. Я покрепче прижалась к нему и положила его руку себе на талию. Сам ведь не догадается. А это тело старается меня в бабу превратить. Ну и пусть. Не буду противиться.
– Где я тебе улики возьму?
– Галка, вдвоем мы – команда! Думать буду я, а ты специалист по оперативной работе.
– Был специалист, пока ты в мое тело не переехала.
– Глупая, ты ничего не поняла. Когда сила понадобится, ты меня позовешь. Я – теоретик, а ты практик. Как с этим подвалом – я бы в жизни не догадался.
– Уговорил. Что делать, шеф?
– Думать! Кто послал письма, мы не знаем, так?
– Так.
– Глубже копаем. Почему у тебя два отпуска подряд?
– Взял за этот год, и за предыдущий.