Любить не страшно!
Шрифт:
Кейд взял куртку, Энджи накинула плащ, они вышли из дома и пошли к машине.
4
В машине Энджи попыталась завести светскую беседу.
– Кажется, день будет погожий, только бы ветер утих.
– Давно ты болела?
Видно, помада не помогла, поняла Энджи, сразу ощетиниваясь.
– А что, я ужасно выгляжу?
Энджи спохватилась, что этой репликой выдала себя, но было поздно, Кейд тоже заметил ее оплошность. Окинув долгим взглядом всю ее, от ступней до макушки и обратно до сцепленных
– У тебя такой вид, как будто ты еще не до конца поправилась. Фэй сказала, что ты не позволила ей вызвать врача.
– А что толку его вызывать? Врачи ничего не могут поделать с вирусной инфекцией, она проходит сама.
Отъезжая от дома, Кейд возразил с легким раздражением:
– Ничего подобного, от каждой болезни есть свое лекарство.
– Как видишь, я выздоровела и без лекарств.
Кейд метнул на нее острый, как бритва, взгляд и сменил тему.
– Я рад, что Джинни совсем здорова. Энджи с радостью ухватилась за соломинку.
– Да, она выздоровела очень быстро, наверное, микстура помогла.
Элегантный «бентли» плавно повез их по улице. Проехав метров двести, Кейд поинтересовался:
– Насколько я понимаю, ты сидишь с ребенком Фэй, пока она работает?
– Да.
– В какие часы?
Энджи заподозрила, что Кейд спрашивает не из праздного любопытства, но у нее не было причин ему не ответить.
– Обычно часов с четырех дня и до тех пор, пока Фэй не вернется.
– Каждый день?
– Нет, у нее бывает два выходных в неделю, соответственно, у меня тоже.
К счастью, Кейд на время замолчал и заговорил снова только после того, как затормозил напротив большого особняка. Энджи подозрительно огляделась по сторонам, даже не пытаясь скрыть своего недовольства.
– Я думала, мы едем в ресторан.
– Я здесь остановился, – коротко бросил Кейд.
– Ты остановился не в отеле?
Неужели у любовницы? – добавила про себя Энджи.
Ответ Кейда мало что прояснил, скорее, наоборот.
– Когда есть возможность, я предпочитаю останавливаться у друзей. Чужие отели я не люблю, а в своих всегда чувствую себя на работе.
Энджи ощутила холодную пустоту внутри. Кейд расценил ее молчание по-своему.
– Честное слово, Энджи, я вовсе не собираюсь убить тебя в необитаемом доме и бросить твой труп на пустыре. – Кейд бросал слова, как камни, по одному. – Если не хочешь завтракать здесь, что ж, могу отвезти тебя в ресторан, где наш разговор сможет услышать любой желающий.
О чем Энджи меньше всего думала, так это об убийстве, но саркастическая ремарка Кейда лишний раз напомнила ей, что он слишком искушен в отношениях с женщинами и слишком хорошо владеет собой, чтобы идти на поводу у своих инстинктов. Она боялась самой себя. Впрочем, напомнила себе Энджи, я не сумасшедшая, чтобы бросаться к нему в объятия, так что опасаться нечего.
– А хозяин… или хозяйка дома не будет против моего появления?
– Хозяева сейчас на работе. – Кейд, прищурившись, посмотрел на нее. – Они знают, что я завтракаю
Энджи показалось, что он чем-то раздосадован или расстроен.
– В этом нет необходимости, – пробормотала она.
Она без труда могла представить, каковы его друзья – люди его круга, выпускники Итона, где теперь наверняка учатся их дети. И дом у них наверняка соответствующий: респектабельный, элегантный, обставленный дорогой старинной мебелью. Пока Кейд вел ее по посыпанной гравием дорожке к парадной двери, Энджи не отпускало напряжение.
В просторной гостиной было светло от солнца, льющего свой свет в широкие окна. Кейд указал на стол, накрытый белой льняной скатертью и сервированный тончайшим фарфором.
– Садись, я налью тебе кофе. Судя по твоему виду, доза кофеина тебе не помешает.
Энджи села, Кейд поставил перед ней чашку с дымящимся кофе и тарелку с овсянкой, затем принес вазочку с джемом и плетеную корзинку со свежими тостами. Он накрывал на стол с уверенностью человека, который занимается этим часто. Энджи это удивило, она знала от Аллегры, что у них в доме постоянно жила экономка.
Кейд довольно быстро управился с овсянкой, Энджи кусок не шел в горло, она съела только тост с джемом и выпила кофе. Перехватив ее взгляд, Кейд пояснил:
– Мой отец придерживался традиционных взглядов и считал, что мужчина не сможет работать, если не начал день с хорошей порции овсянки.
Кто бы мог подумать! Энджи улыбнулась.
– А мои родители любили есть на завтрак яичницу с беконом, мать безуспешно пыталась предостеречь отца, что он не бережет сосуды и может умереть от инфаркта. В конце концов, так и случилось. Но к тому времени он уже давно не жил с нами.
Энджи поймала на себе пристальный взгляд Кейда и почувствовала себя неуютно, но он тут же заговорил о предстоящих скачках, и она расслабилась, насколько это вообще было возможно наедине с Кейдом Расселом. Наконец Кейд приступил к главному.
– У меня есть дом на острове Треско, сверток, который оставила Аллегра, хранится там. В своем завещании Аллегра специально оговорила, что ты должна лично приехать за своим наследством на Треско. Она хотела, чтобы ты прожила на острове неделю.
Энджи замотала головой еще до того, как он договорил.
– Это исключено.
– Почему?
Неужели он не понимает? – с досадой подумала Энджи.
– Я должна присматривать за Джинни.
Кейд не спеша допил кофе и поставил чашку на стол.
– Это единственная причина? Может, кто-то будет возражать против твоего отъезда? Если так, ты можешь взять его с собой.
Энджи вспыхнула. Она ни за что на свете не призналась бы, что ей было неприятно видеть, насколько спокойно Кейд отнесся к предположению, что у нее есть другой мужчина.
– Возражать некому. Я не могу никуда уезжать прежде всего из-за Джинни, кроме того, я прогуливаю по утрам доберманов. Тебе придется переслать оставленное Аллегрой наследство по почте.